Подробности про Ванино, Южно-Сахалинск и про нашу жизнь.
Thursday, 1 October 2009 15:20![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
a_krotovВыкладываю наконец очередную серию подробностей о восточной жизни.
(довольно длинно. Золотой Сетуан, Сахалин, и прочее)
Ванино и Советская Гавань. Фестиваль «Золотой Сетуан».
Фестиваль авторской песни «Золотой Сетуан», проходящий уже 15-й раз подряд в отдалённых краях нашей Родины, оказался необычайно интересным и удачным фестивалем. Я опасался обратного – всё же такой далёкий край, кто туда поедет – в эту Советскую Гавань? Собрался в среду, поехал.
На поезд Владивосток—Сов.Гавань билетов накануне не было. Хорошо, я взял заранее. Почему билеты раскуплены? Неужто все едут на «Сетуан»? Оказалось иное. В поезд в Уссурийске сели десятки похожих людей, северных корейцев. Мужички неопределённого возраста, лет от 30 до 40. Все они были одеты аккуратно, и просто. У каждого был на пиджаке красный значок с портретом вождя Ким Ир Сена. У одних круглый значок, у других более крутой, прямоугольный, флагообразный. У каждого был тюк или сумка, а у некоторых – большая картонная коробка, тяжёлая, непонятно с чем. И у каждого при себе пластиковая бутылка-торпеда для воды, многократно использованнная. Корейцы держались вместе, у группы был свой «старшой», был и переводчик. Как я уже знал заранее, северокорейцы выполняют на Дальнем Востоке самые тяжёлые работы, лесоповал, ремонт, строительство, делают всё аккуратно, дёшево, и почти все заработанные деньги отдают государству.
Ехали они все до Хабаровска, завалив всё свободное пространство коробами, мешками и сумками. Что же в них? Настало время обеда, и все они, как по команде, распаковав пару коробов, начали заваривать бич-пакеты. Оказалось, у них при себе запасы еды, растворимой лапши, на весь срок работы в России. Затарились они, видимо, в Уссурийске, где делали пересадку с хасанского поезда на наш, совгаванский.
Когда пришло время спать, -- те северокорейцы, кто сумел отхватить полку, аккуратно сняли пиджаки и ботинки, и пиджаки свернули под голову, но так, чтобы портрет вождя на значке смотрел в проход, а не в стенку. Утром все организованно собрали коробки с едой и вышли в Хабаровске.
В Хабаровске в поезд сели другие люди, и ехали до Комсомольска-на-Амуре, но людей с гитарами опять среди них не было видно. В Комсомольске поезд стоял полтора часа, мне успелось погулять, затариться продуктами, подтянуться на турнике и обгулять окрестности вокзала. Опять же не было видно фестивальных людей. Поезд потащился по однопутной глухой дороге на СовГавань, поднялся на перевалы. Сейчас население поезда составили люди, едущие на Сахалин: киргизы, таджики, узбеки, а также просто люди, едущие на Сахалин, с детьми и вещами.
В вагоне со мной познакомился ребёнок девяти лет. Пожаловался, что в школе ему не даются примеры. Попросил помочь. Оказалось, что ребёнок не знает вообще никаких цифр больше пяти. Как он умудрился доучиться до третьего класса, неведомо. Оказалось, и букв не знает. Провели часа два, изучая разные цифры, исписали много бумаги, и вроде бы числа до двадцати выучили. Буквы – ребёнок оказался малолетним картёжником, с мамой играет в карты – я записал ему буквы на обороте игральных карт, пусай учит.
Настало утро 18 сентября – поезд, тащившийся 40 часов, наконец прибыл на станцию Ванино. Вокзал Ванино уникален двумя свойствами. Во-первых, он совмещён с морским вокзалом; на нём же тусуются люди, ждущие нерегулярного парома на Сахалин. Во-вторых, перед большущим вокзалом проходит всего один ж.д.путь! Так что это, вообще говоря, не станция, и не разъезд даже, а остановочный пункт Ванино!
Вдоль поезда уже ходили встречающие, с плакатиком «Золотой Сетуан», искали гостей фестиваля и отводили их в автобус. Всё же наскребли человек двенадцать, по разным вагонам, с гитарами и рюкзаками. Некоторые уже со мной встречались. Потом, собрав нас, подъехали ещё в другое место и забрали там других людей. И поехали на фестиваль.
Фестиваль «Золотой Сетуан» отличается от всех фестивалей. Основное действо проходит в очень глухом месте. От Москвы до Ванино по прямой 8800 километров. Ванино, Советская Гавань, посёлок Лососина, посёлок Заветы Ильича и соседние поселения создают агломерацию длиной около 80 километров на восточной окраине Союза. Этакий островок цивилизации, соединённый асфальтовой дорогой. А дорогу в Большой Мир, через Лидогу, построили только лет семь назад – эта дорога Ванино-Лидога имеет 350 километров и ни одного населённейшего пункта. Внутри наша агломерация делится на два района: Ванинский район отдельно, Советско-гаванский район отдельно. На границе этих районов грунтовая дорога уходит в лес. Там находится некий молодёжный центр «Западный» (западность его, конечно, весьма условна) – старый пансионат, или бывшая воинская часть, окружённая лесом. Есть и маленький посёлочек вокруг, без единого магазина. Летом МЦ «Западный» используется типа как пионерлагерь, а в сентябре его территория отводится под фестиваль.
Прибыли в это лесное место, среди деревьев старое здание этого молодёжного центра, вошли, внесли по 600 рублей вступительного взноса и получили талоны на еду. Наличие взноса полезно отвадило от фестиваля всех левых людей, а еды было действительно много, и кормили до четырёх раз в день, блюд было достаточно. В санатории поселились в больших комнатах, в каждой по двадцать кроватей; народ из разных городов – Комсомольск, Владивосток, Артём, Дальнегорск, Хабаровск, Южно-Сахалинск, и почти все барды, или взрослые уже известные, или молодёжь – начинающие. Человек десять было ребята из Совгавани и из Ванино, возрастом 12-17 лет – видимо, там есть свои клубы авторской песни.
Концерты проходили следующим способом. Каждый день были концерты в самом санатории. Там собиралось несколько десятков человек, в небольшом зале. Там было и открытие фестиваля, приехал мэр Советской Гавани и какие-то другие чиновники. Все присутствующие в пятницу и субботу организованно вывозились на большие публичные концерты. В пятницу – в послёлок Заветы Ильича, где все выступали на концертной площадке среди тёмного осеннего вечернего парка – а жители, заветинцы или заветоильичёвцы, как их назвать? – стояли вокруг этой площадки. А поодаль на асфальтовом поддоне горел большой костёр, охраняемый пожарной машиной. Видимо, по инструкции бардовский концерт должен сопровождаться костром, вот его и зажгли, но в отдалении. А в субботу нас всех повезли на автобусах в Советскую Гавань, где наше выступление совпало с празднованием 158-летия города. Фестиваль специально совпадал. Там на сцене выступали всякие певцы, и потом всех нас пригласили на сцену. В результате выступающих стало почти столько же, сколько и слушателей. Кроме певцов, на фестивале были байкеры – мотоциклисты местного клуба. Я, спустясь со сцены, думал, как бы поторговать книгами: неясно было. Коробка с книгами была при мне, но народ вокруг бродил, да и капало что-то с небес. Уселся просто перед сценой на скамейку, открыл коробку, и моя борода привлекла совгаванцев, стали покупать книги. Многие подходили познакомиться.
Позже бард-караван поехал ещё и в Ванино. Там был большой концерт в местном главном ДК. Старинный красивый помпезный ДК сталинской архитектуры. Там на сцене выступали только мэтры – Сергей Хан с Сахалина и другие известные барды. Набежал полный зал народу из Ванино, а я торговал книгами в большом пустынном и полутёмном фойе.
Три дня фестиваля прошли быстро и интересно. Средний уровень песен был очень хороший, лучше чем на других посещённых мной на Дальнем Востоке. Кроме детского концерта, остальные были интересные. И концерт юмора был тоже прикольный, реально было смешно, и выступало не меньше двадцати команд – то есть практически все присутствующие выступали друг перед другом. Ни одного левого человека, и ни одного алкоголика!
Во дворе обнаружился турник, куда я ходил, соблазняя и молодёжь. С некоторыми мы боролись, с переменным успехом. Наконец меня хорошо помяли молодые совгаванские барды. Один из них, шестнадцалетний школьник весом аж 86 килограммов, был ростом больше меня и оказался очень хватким. Так что в результате «Сетуана» я стал изрядно уставшим. Книги же продавались автоматически: я разложил их в фойе на столиках, снабдив ценниками; желающие приобрести что-либо брали книги сами и потом находили меня с деньгами. Ни одна книга не была украдена, а «Практики» и «Вопросы» продавались мной уже по 40 рублей (во Владивостоке было 30).
Наконец в воскресенье настал срок завершать фестивальную жизнь, и я отправился автостопом в Ванино, в порт. И вот повезло – через полчаса уже подходил сахалинский паром. Оплатив 750 рублей, я стал обладателем билета (желая поддержать редкое в России, уже почти вымершее, пароходное сообщение). На одном со мной пароходе оказались известные сахалинские барды – Сергей Хан и другие. Все похваляли фестиваль, подтверждая наблюдение о том, что это самый лучший, как бы итоговый фестиваль в регионе.
Несколько дней на Сахалине.
Рано утром 21 сентября в понедельник показались горы Сахалина и рассвет над этими горами. Среди гор притаились домики – это был портовый город Холмск. Сорок лет, с 1906 по 1945 год, город носил японское название.
На пароходе плыло около ста человек. Многие из них оказались киргизами и другими жителями Средней Азии, которые направились на остров на заработки. На выходе из парома их встречала иммиграционная служба и милиционер, изымали паспорта и, вероятно, разводили на деньги.
Вышел я на сахалинский берег, посмотрел город – ничего особо японского в нём не было видно – и направился на выезд, на шоссе на Южно-Сахалинск. Этакая щель между зелёных гор, с домишками-избушками. Пока шёл, ища конец города – а он превратился в деревню – со встречной полосы развернулся и остановился таксист.
-- Добрый день! А я видел вас по телевизору! Вы куда направляетесь?
-- В Южно-Сахалинск, -- ответил я.
-- В Южный? Ну что ж, поехали, -- отвечал таксист, выключил свою рацию, сказав в неё: «Я схожу с маршрута, еду по делам», и повёз меня в направлении столицы острова. Звали его Виталий. Попутно показывал местные объекты, заехали на мемориальную пушку, поставленную на перевале, в честь освобождения Южного Сахалина советской армией. Я же отвечал на вопросы водителя о путешествиях, подарил ему книги. Утром, часов в одиннадцать, я был доставлен на центральную площадь Южно-Сахалинска, к памятнику Владимиру Ильичу.
Южно-Сахалинск! Город приятнейший. Более плоский, чем Владивосток. С регулярной планировкой, весь квадратный – эта система досталась от японцев. При японском правлении город назывался Тойохара.
История заселения и колонизации Сахалина с Курильскими островами – весьма интересующий всех вопрос. В древности и в средневековье тут жили айны, и другие местные народности. Примерно с 1700 года то русские, то японцы начинают бессистемно и случайно открывать то Сахалин, то те или иные Курильские острова, а позднее – приводить айнов в своё гражданство, ставить свои пограничные столбы, начинать торговлю с местными, основывать пограничные посёлки, военные посты и фактории. Недоразвитость средств сообщения и связи, а также холодный климат и островатое положение, мешало здесь установить полноценную систему управления – что российскую, что японскую. До середины XIX века офциальной границы между обоими странами не было, а в средине XIX столетия Россия и Япония наконец договорились. Сперва японцам достались южные Курилы, русским – северные Курилы, а Сахалин остался нераспиленным, общим владением. Через сколько-то лет передоговорились – русским достался весь Сахалин, а японцам все Курилы. Мнения местного насления, как обычно, не спрашивали. Так большие державы делили между собой Африку, Новую Гвинею, другие дальние страны; так из-за догора больших стран Афганистан остался с носом – с этим «ваханским коридором», узкой щелью между владениями России и Великобритании; Намибия тоже осталась с носом – странным выступом на северо-востоке. Также и айны и другие местные жители: одни стали японскими, другие – российскими подданными. В итоге русско-японской войны 1905 года русским достался северный Сахалин, а японцам отдали южный, южнее 50-й параллели, и на 40 лет эта часть стала японской. Тогда же и развился город Южно-Сахалинск, называвшийся при японцах Тойохара, а до того, при царизме – Владимировка.
После Второй мировой войны, в сентябре 1945 г., русские отобрали у японцев южный Сахалин и все Курилы; подавляющее большинство японцев и айнов оттуда съехало в Японию (или были вынуждены съехать). С тех пор все и выясняют отношения, чьи Курилы, русские ли, японские ли. Есть много тонких и толстых книг об этом, а также газетных статей. В современном Южно-Сахалинске почти не осталось японсктх зданий. Лишь одно из них всем известно – это здание краеведческого музея. Ещё есть несколько домов, починеных и облицованных в новое время. Остальная часть города – советская застройка 1960-1970-х годов. Сейчас опять началось новое строительство.
Первым делом я пошёл в библиотеку, где уже заранее была договорённость о лекции. Демид был тут уже неделю назад, занёс подарки в виде книг и объявления о лекции. Я зашёл, познакомился с Поляковой Ольгой Михайловной – заведующей массовыми мероприятиями – оставил на хранение запасные книги и воспользовался интернетом. Потом пошёл осматривать город Южный и искать вписку, попутно клея объявления о готовящемся послезавтра мероприятии.
Мусульмане, которые ранее собирались в ГДК «Родина», оказалось что уже примерно год как перестали там собираться. Возможно, их выселили, повысив арендную плату. Сейчас постоянного места собраний нет, есть только место, куда приходят на джума (пятничную молитву). Но сейчас и пятницы не было, был понедельник. Вписка, которую дал мне Андрей Кургин, не сработала, и я направился в ЦДЮТ (центр детско-юношеского туризма).
ЦДЮТ на улице Академическая оказался, в данное время, на ремонте. Но сотрудники там находились. Меня сразу полюбили и оставили на ночлег. Для подстраховки я позвонил ещё одному человеку, Константину, телефон которого мне дали, и напросился к нему в гости назавтра. Кстати, со дня на день должен был появиться мой брат Демид, который прибыл на Сахалин на неделю раньше меня и отправился на Северный Сахалин. Но позвонить ему было нельзя, потому что телефон у него не принимал звуков. Демид собирался приехать к лекции или раньше. Пока я поселился в ЦДЮТуре, вышел вновь, осмотрел город, а вечером вернулся в ЦДЮТ и переночневал.
Когда-то, лет десять назад, Южно-Сахалинск был самым дорогим из крупных городов России. Сейчас это не так заметно. Цены на молоко и фрукты чуть выше, чем во Владивостоке. Заметно дороже междугородние автобусы – они стоят два с половиной рубля за километр! (В других регионах России 1,5 рубля). Поезда здесь узкоколейные, но дальние пассажирские составы такие же, как в Центральной России. Только колёсные тележки более узкие, чем обычно. Пригородные поезда, вернее единственный пригородный поезд, японского производства, относительно новый.
На другой день я поехал автостопом в город Корсаков, второй город острова по населению и по значению. Это морской порт, в 40 км к югу от областного центра. Отсюда ходят, круглогодично, пароходы на Курильские острова и паром в Японию, в японский город Вакканай (очень дорогой транспорт, 8500 рублей в один конец). Ещё в Корсакове есть большой завод по сжижению газа, который газ потом на специальных кораблях-газовозах отправляется в другие страны мира.
Автостоп оказался не очень хорошим, а причиной тому было огромное количество машин на выезде из города. Когда машин так много, и идут они подряд, останавливаться хочет мало кто. Такое же явление наблюдается на выездах и въездах во Владивосток, в Уссурийск. Для автостопа лучше, чтобы между машинами было хотя бы по сотне метров, а лучше чтобы две-три машины появлялись в минуту, и в каждый момент была видна только одна или две машины. А когда сотня машин идут бампер к бамперу, это ухудшает автостоп. Тем более что дорога узкая, и ко всему полил дождь и меня стало хуже видно. Так что не очень скоро, но на двух машинах я добрался до Корсакова.
Город Корсаков понравился мне, несмотря на дождь. Он вполне может быть каким-либо захудалым областным центром. Среди административных центров России есть куда менее интересные, Кудымкар например или Агинское. Хотя эти два последних населённых пункта в последние годы утратили свои столичные статусы – Коми-Пермяцкий АО включили в Пермский Край, а Агинский Бурятский АО – в Забайкальский край (бывшая Читинская обл). В общем, вполне приятный город Корсаков, а планировка его необычная – он построен вокруг одной горы, и единственный обнаруженный мной маршрут автобуса №1 ходит вокруг горы по круглой улице, как в одну, так и в другую сторону. Периметр этой горы примерно 6 км. Есть и другие улицы, отходящие от «кольцевой». Постройки – пятиэтажки 1960-х примерно годов, есть и более новые. Железнодорожный вокзал заперт, расписание прицеплено на наружной стене – один пассажирский поезд и один рабочий. Билеты продаются, вероятно, уже внутри поезда, так как работающей кассы не обнаружено. Есть морской вокзал, откуда ходят пароходы на Курилы (два раза в неделю, 3000 рублей) и в Вакканай. На рынке продаются дешёвые рыбы и икра, а вот в супермаркетах все рыбопродукты
К вечеру вернулся в Южно-Сахалинск, позвонил Константину, который согласился меня принять, и я перетащил свой рюкзак из Центра Детского туризма на новую вписку – оказалось неподалёку.
Вечером пришла СМСка от Демида – он ехал автостопом с севера и скоро должен быть в Южном. Константин согласился вписать и его, так что мы воссоединились. Демид за неделю успел побывать в Охе и Ногликах, и даже в селении Москальво, а также на самом большом тут нефтяном месторождении, а также в Александровск-Сахалинском, на мысе Свободный, в Корсакове и в других интересных местах, проехал туда по железной дороге, а обратно – автостопом. К сожалению, он пока так и не написал подробно о своих приколючениях. На вписке нас угощали рыбными продуктами, а Демид притащил целую коробку с икрой, которую подарил ему водитель. А ещё нас угощали клоповкой – местной эксклюзивной ягодой.
Ещё в начале июля, когда мы ехали автостопом на фестиваль «Сивуч-2009», -- толстый водитель, который вёз нас из Арсеньева до места фестиваля, рекламировал нам ягоду-клоповку, нахваливал – мол, это самая главная ягода на Сахалине и только там, обязательно попробуйте! Здесь действительно она очень ценится: поллитровая бутылочка сока стоит на базаре 300 рублей, а килограмм ягоды – 700, в точности как и икры. нигде больше клоповка не встречается. Попробовали особую ягоду и мы. Вкусная, красная, немного с кислинкой, но в чём её особые суперсвойства, я так и не распознал.
На другой день Константин повёз нас на машине в местечко «Горный воздух», оно находится на сопке, откуда виден весь город, и большие буквы «САХАЛИН», образованные стульями на местном стадионе. Зимой тут гонолыжный курорт и действует канатная дорога. Летом канатка тоже действует, но по выходным. Также из редких видов транспорта есть в Южном и детская железная дорога, имеющая форму круга, в восточной части города.
Во второй половине дня мы поехали на лекцию в библиотеку. Сперва я приехал и разложился, а с небольшим опазданием появился и Демид, который навещал свою знакомую, некую тайландскую женщину, обитающую на Сахалине по причине недавней женитьбы её на русском сахалинском человеке. Лекция проходила в большом зале библиотеки, и много народу пришло на неё – примернот 85 человек, так что и стульев перестало хватать. Народ пришёл очень приятный, хороший, и вопросы задавал интересные. Был и человек с очень большой бородой. И ещё один человек Александр, который потом оказался тоже писателем и подарил нам свою книжку про остров Шикотан на Курилах. Некоторые люди оставили нам свои адреса и телефоны для вписки. Выступали перед публикой и я, и Демид, попеременно, и вопросы задавали нам обоим, а потом Демида утащили в край зала все, мечтающие узнать о Таиланде и соседних юго-восточных странах.
Возник ажиотаж на книгу «Практика Вольных Путешествий», её не хватило, закончились и некоторые другие изделия. Оказывается, мало взял книг! Вот никогда не угадаешь, сколько книг приобретут на мероприятии. Книги «ПВП» и «Вопросы» покупали по 40 рублей, как и в Советской Гавани.
На другой день мы с Демидом покинули Константина и пошли, сперва, на ж.д.вокзал – прокатиться на пригородном дизель-поезде (он ехал в лес, вёз дачников-старушек и потом пустой воротился обратно, везя лишь нас); потом отправили с Главпочтамта друзьям разнообразные открытки, потом посетили библиотеку, где опять воспользовались Интернетом и подарили ещё некоторых книг из числа непроданных. Потом я пошёл в ЦДЮТ и одарил их тоже книгопродукцией, а Демид в это время встречался опять со своей тайской знакомой, всё вспоминая про родной им Таиланд, и видимо по нему ностальгируя.
После этого, в тот же день, у нас была лекция в Гимназии №2 – мы выступали перед школьниками 11-го класса, весьма приличыми и интересными школьниками, которые даже задавали вопросы (в отличие от первосентябрьских школьников во Владивостоке). Многие школьники и школьницы тут имели корейскую внешность. И вообще тут значительный процент корейцев. Школьники напоследок приобрели ещё несколько книг из остатков.
После лекции в гимназии мы собирались поехать на побережье моря и заночевать там в палатке. Ехать решили на Невельск -- ведь что такое: ведь я был в городе Вельск, а в городе Не-Вельск не был! Да, этимология разных названий интересна: есть, например, остров Даманский, а есть АнДаманские острова – un-damansky, «не-даманские» по-английски получается. Они и впрямь не Даманские, а НеВельск и правда не Вельск. Есть до кучи ещё на карте России Не-Рехта, Не-Рчинск, Не-Рюнгри, Не-Болчи, Не-Ман, но тут без приставки «не» никакого города не получается, а НеВельск и правда не Вельск. Но что-то на выезде из Южного решили, что куда бы не поехала машина на побережье, туда мы и направимся, а машина (с армянином за рулём) ехала на другое побережье, под Аниву, в село Таранай. Туда и направились, море везде море. И не прогадали.
Село Таранай вытянуто вдоль морского побережья. Есть центральная часть – два магазина, сельсовет, школа, мемориал ВОВ. Купили буханку хлеба и корейский майонез «Золотой», самый жирный, и отправились автостопом дальше. Остановились на впадении одной из речушек в море, там, где сотни чаек находились, питающихся рыбой. Поставили палатку Демида (свою я не взял), развели костёр из валяющихся на берегу палок. Съели много всего, включая коробку конфет, подаренных нам в гимназии учительницей. Купаться в море не стали. Там и заночевали.
Наутро доели другие продукты – что-то много у нас их накопилось, включая ещё владивостокские быстрокаши с рынка просроченных товаров, -- я стал гоняться за рыбами по реке. Там, на мелководье (глубина 20 см), из моря заходят большие рыбы длиной в полметра или больше, и углубляются вверх по течению реки, надеясь отложить икру. Можно потрогать этих рыб. Но, ощущая моё прикосновение, рыбы пускались в бегство, извиваясь, зигзагами уходили вверх по реке. Демид наблюдал мою рыбалку с моста над рекой. Так, не поймав ни одной рыбины (ну и не очень-то и хотелось, они ж мокрые такие, живые и скользкие, то ли дело – консервы), я воротился к костру.
Потом пошли пешком в деревню, купили ещё газировки в магазине, подтягивались на турнике рядом с местной школой, вместе с окрестными школьниками; а сельский физрук показал нам школьный музей. Оказывается, в сельской школе в Таранае есть своя музейная экспозиция, собранная школьниками по окрестностям – тут и стоянка древнего человека, бывшая прямо в Таранае, и куски японской посуды и керамики, и окаменелые моллюски и другие артефакты. В школе учится 90 человек, а народу в селе живёт почти тысяча. Некоторые из этой тысячи узнавали нас в магазине, поскольку вечером вчера нас обоих показали по телевизору (съёмки были позавчера на лекции).
После Тараная вышли на дорогу, но машины некоторое время не стопились, подъехали лишь два таксующих мужика, вот что дивно для этой-то глухомани. И только после получаса или большего времени нас взял фургон из-под пива, который посадил нас в пустой кузов и успешно вернул нас в Южно-Сахалинск, на остановку «Автобаза».
В центре Южного поели и расстались мы с Демидом – он сегодня улетал в Хабаровск, а оттуда на Камчатку. Я же улетал в Хабаровск назавтра, а на Камчатку только через три недели. Так мы распрощались, не зная точно, в каком месте встретимся снова: Демид всё ещё не знал в точности, оставаться ему на зимовку в России и впервые за три года посмотреть на русскую зиму, или же вновь, уже на четвёртый сезон поехать в Таиланд, быть там гидом для наших пухлых туристов. Я активно рекламировал ему первый вариант, а что он выберет – узнаем вскоре.
Я же направился на другую вписку, к одной женщине, звали её Ирина Ивановна – она оставила свой телефон и адрес нам на лекции в Южном. И.И. была рада моему визиту, у неё было двое детей (10 и 20 лет примерно) и несколько знакомых тёть, которые пришли тоже в гости и узнавали у меня про разные страны и методы путешествий. И.И., оказалось, очень уважает евреев, и дала мне прочитать книгу А.Солженицына «Евреи и Россия: двести лет вместе», в двух томах, которые я оперативно прочитал за вечер и утро. Книга очень интересная.
На другой день, это уже была суббота, я попрощался с гостеприимной Ириной и отправился сперва в краеведческий музей, а потом в аэропорт. Оттуда вскоре самолёт увлёк меня в Хабаровск. Как обычно бывает, время = деньги. Можно перенестись в Хабаровск за несколько часов (включая подъезд, регистрацию и сидение в аэропорту – часа четыре), заплатив 2800 рублей; можно проехать на рейсовом транспорте через Холмск, паром на Ванино и поезд – двое суток, если повезёт, или 2,5 суток и 1500 рублей; можно проехать полностью автостопом через Погиби и Лазарев – там удобна и вероятна бесплатная переправа, это самое узкое место пролива, где собирались строить тоннель, но Погиби очень глухое место, и до него вероятно придётся идти пару-тройку дней пешком – итого дорога до Хабаровска займёт около шести дней и ноль рублей, предполагая затраты на питание нулевыми.
Наука, она побеждает всегда, и мне самому хотелось бы проехать через Лазарев—Погиби, но вероятно это я сделаю когда-нибудь в другой раз. Вообще нужно будет ещё через несколько лет оказаться на Сахалине – приятнейший остров, всё же самый большой остров России, такой прикольный. Но тогда уже не надо будет снимать мне Дом во Владивостоке, а то как же было бы странно: снять дом, а самому там не показываться.
Итак, я путём левитации перенёсся на Сахалин, откуда поехал в турклуб «Горизонт», уже нам известный. Завтра, 27 сентября, ожидался праздник – Всемирный день туризма, с чем можно было и поздравить Вячеслава Михайловича и других старожилов-горизонтовцев. Пришёл, уже поздно вечером, в клуб; Михалыча не было; остальные мужики вскоре разолшлись, оставив меня спать. Но вот, как только я глаза закрыл, как пришёл сам Михалыч и даже со своей супругой – будить меня и перетаскивать к себе в квартиру, с целью более активно мне отъесться и отмыться (живёт Михалыч неподалёку). Прогнав сон, я пошёл с Михалычем, и мы сидели общались у него ещё часа два, пока меня окончательно не сморил сон.
Возвращение во Владивосток.
На другой день, в воскресенье, я опять гулял по Хабаровску, а потом уже сидел на вокзале и составлял планы на свою ближайшую жизнь на год-полтора-два. Я вообще очень люблю составлять разные планы, всё рассчитывать и планировать, формировать своё будущее. Также принимать участие в будущем других людей, которые захотят пожить нашей общей жизнью, поучаствовать в каких-либо проектах. В целом, по итогам последних пятнадцати лет, практически все заявленные проекты – а проекты мной объявляются заранее обычно за год – стартуют в заранее указанные и намеченные сроки. Так, первый Дом АВП в Иркутске был заранее проанонсирован в «Вольной Энциклопедии» ещё в 2005 году; ошский Дом был анонсирован из Иркутска, а каирский дом – из Оша, и т.д.. Взять времена более отдалённые – например, научное путешествие на Русский Север, приобретшее когда-то большую известность, готовилось с осени 1993 г (поехали в июле 1994 г). Впрочем, многие путешественнические проекты не доводятся до объявленного конца, по разным политическим, транспортным, географическим причинам: так, не удалось нам уплыть из Южной Африки зимой 2000/01 г или из Порт-Судана весной 1999 г, не удалось пока высидеть визу Папуа-новой-Гвинеи в Индонезии в 2008 г., и так далее. Однако старт и основные части мероприятий, запланированные мной заранее, обычно происходят в намеченный мной срок.
Итак, я составил свой план на 2010 год (он скоро будет уточнён и в конце ноября будет вывешен в Интернете для всеобщего ознакомления и для возможного присоединения всех желающих), и план на 2011 год (он скоро тоже будет уточнён, но вывешен в Интенете пока не будет). Приближённый план на 2012 год у меня уже имелся, так что не было нужды в его дальнейшей разработке. Но те дальние планы могут ещё изменяться в зависимости от политической и визовой ситуации в странах нашего мира. – Билетов на поезд до Владивостока не было, а ехать стопом ещё раз эту же дорогу не хотелось; я взял билет до Ружино на полдороги, а там меня высадила проводница. От Ружино доехал на скоростной электричке.
В Доме АВП во Владивостоке популяция людей снизилась. Многие улетели на Камчатку. Зато выросла популяция иных существ – появились клопы, которые были уничтожены ранее дихлофосом, вот они вновь появились, и поселились в диване. Меня они не кусали, но ульяновский дядька Марат, привязанный к дивану из-за отсуствия спальника, стал ежедневным ужином клопов. Тут прилетел из Москвы на самолёте, наконец-то, долгожданный Пан Сапунов и стал бороться с клопами своими грозными словами.
Игорь Длинный и Гульнара, получив визу в Индию, срочно устремились на юг, через Китай. Потому что 1 октября начнутся китайские праздники, типа 7 ноября в СССР, и граница может быть закрыта. Итак, Игорь Моряк испёк целую гору блинов, а Юстас нажарил картошки, получился торжественный ужин. Игорь и Гульнара покинут нас на полгода примерно – на зимовку! Удачи им в пути.
Вторник, 29 сентября.
Итак, жителей нашего Дома АВП в тетрадке записалось 94 человека. Из них, правда, двое не ночевало, а записаны по ошибке; а ещё один ночевал, но не записан, итого 93 человека. Чем и превысило число жителей Дома АВП в городе Ош, где было 92 человека (последним, 92-м, был тогда Рома Печёнкин). Итак, популяция владивостокского Дома вышла на второе место, после иркутской избы (там было 130), но тут каждый человек в среднем провёл больше времени: в течение полутора месяцев, августа и до середины сентября, ночевало по 18-20 человек в среднем, а то и больше, до 25-26.
Таким образом, Дом АВП оказался полезен всему человечеству. Статистику по городам и странам я приведу позже.
Что же касается основных расходов на Дом, на 28 сентября они составили 58.651 рубль. Пожертвований на проект поступило мне, на 28 сентября, 44.970 рублей, что тоже является значительным результатом – в Иркутске-2006 пожертвований было только 1000 рублей. Что впрочем не мешает и дальше всем желающим оказать дальнешую спонсорскую помощь проекту «Дом для всех»; нас ждёт жизнь в Архангельске, Душанбе и других местах. Уточнённую статистику пожертвований, общий расход на Дом, общее количество постояльцев Дома будет просуммировано через пару недель, по окончанию проекта.
Помимо, кстати, денежных спонсоров нашего общего Дома, нужно указать, что есть и многие другие полезные люди, которые оказали помощь нашему владивосточному существованию. Вот какие полезные есть люди: в два места мы ходим интернетиться, в хостел и к Вовке-Морковке; многие люди подарили в наш Дом всякие предметы быта, кастрюли, ложки, тарелки; хорошие люди помогли довезти до Владивостока всякие полезные вещи – кто-то привёз на поезде, на самолёте, у других хранились оказии, присланные мной заранее, с третьими мы передаём в Москву уже лишние нам вещи; многие местные люди информируют нас о местах Владивостока, это так сказать информационные спонсоры; всем им спасибо!
Во вторник, как обычно, проходит тусовка АВП. Я достал слайд-проектор и показал слайды из Китая-2004 и из Африки-2003, а собралось человек 27, в основном уже местные люди. Общались, пили чай, потом я читал стихи, по просьбам трудящихся. Длинюки уже среди нас не присутствовали – отправились в сторону китайской границы.
Среда, 30 сентября.
В последний день сентября пришло несколько подтверждений той теории, что настала «Кали-юга», век ухудшения всего сущего. Ухудшения обнаружились следующие: во-первых, в полночь отключили воду, и горячую, и холодную, на неопределённый срок. Отключили воду во всём городе, из-за какого-то ремонта. Об этом объявляли заранее по радио, но мы не слышали. Хорошо, на тусовке нашлись люди, предупредили, и мы запасли воду в бутылках. Некоторые говорили, что безводье продлится три дня, и поэтому часть жителей Дома разъехались в походы. Вечером всё же воду включили (пока только холодную), мы успели извести только половину бутылок. Вторая странность та, что на рынке исчезли просроченные продукты – ларьки с ними все закрылись, и остались только нормальные продукты. Эта ситуация длится уже несколько дней, я сегодня поехал на рынок проверять – оказалось, из Москвы приехала какая-то комиссия и бродит по рынкам. Так что ещё несколько дней просроченных продуктов не будет. Месяцем раньше на том же рынке исчезли дешёвые штаны и больше не появлялись – весь сектор рынка прикрыли.
Впрочем, свободная торговля всё же возможна. Мурманский Игорь-моряк вчера выложился прямо на улице с книгами по автостопу, Тютюкинскими и прочими, и продал с десяток книг. Ну полагаю, не всё на свете «Кали-юга», и просроченные продукты опять появятся, а хорошие продукты тоже просрочатся и будут продаваться со скидкой в этом городе.
Подготовил объявления для одной из местных библиотек – договорились о завершающей лекции на 12-е число октября.
Был на книжной ярмарке. Три дня, в местном цирке, проходит Дальневосточная книжная ярмарка. Издатели из Магадана, с Камчатки, Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Читы привезли свои книги (немногочисленные). Их рассматривала и приобретала публика (тоже немногочисленная). Всё же большая часть российских книг, и по наименованиям, и по тиражу, печатаются в Москве и окрестностях. Тут грустная какая-то ярмарка, в сравнении с московскими. Ну, купил себе карту Камчатки.
А Сапунов купил портрет Президента РФ Д.Медведева, и он был повешен в Доме АВП на стенке, так же как в Египте у нас висел Х.Мубарак. А в Оше мы искали портрет киргизского вождя К.Бакиева, но его нигде не было в продаже.
(довольно длинно. Золотой Сетуан, Сахалин, и прочее)
Ванино и Советская Гавань. Фестиваль «Золотой Сетуан».
Фестиваль авторской песни «Золотой Сетуан», проходящий уже 15-й раз подряд в отдалённых краях нашей Родины, оказался необычайно интересным и удачным фестивалем. Я опасался обратного – всё же такой далёкий край, кто туда поедет – в эту Советскую Гавань? Собрался в среду, поехал.
На поезд Владивосток—Сов.Гавань билетов накануне не было. Хорошо, я взял заранее. Почему билеты раскуплены? Неужто все едут на «Сетуан»? Оказалось иное. В поезд в Уссурийске сели десятки похожих людей, северных корейцев. Мужички неопределённого возраста, лет от 30 до 40. Все они были одеты аккуратно, и просто. У каждого был на пиджаке красный значок с портретом вождя Ким Ир Сена. У одних круглый значок, у других более крутой, прямоугольный, флагообразный. У каждого был тюк или сумка, а у некоторых – большая картонная коробка, тяжёлая, непонятно с чем. И у каждого при себе пластиковая бутылка-торпеда для воды, многократно использованнная. Корейцы держались вместе, у группы был свой «старшой», был и переводчик. Как я уже знал заранее, северокорейцы выполняют на Дальнем Востоке самые тяжёлые работы, лесоповал, ремонт, строительство, делают всё аккуратно, дёшево, и почти все заработанные деньги отдают государству.
Ехали они все до Хабаровска, завалив всё свободное пространство коробами, мешками и сумками. Что же в них? Настало время обеда, и все они, как по команде, распаковав пару коробов, начали заваривать бич-пакеты. Оказалось, у них при себе запасы еды, растворимой лапши, на весь срок работы в России. Затарились они, видимо, в Уссурийске, где делали пересадку с хасанского поезда на наш, совгаванский.
Когда пришло время спать, -- те северокорейцы, кто сумел отхватить полку, аккуратно сняли пиджаки и ботинки, и пиджаки свернули под голову, но так, чтобы портрет вождя на значке смотрел в проход, а не в стенку. Утром все организованно собрали коробки с едой и вышли в Хабаровске.
В Хабаровске в поезд сели другие люди, и ехали до Комсомольска-на-Амуре, но людей с гитарами опять среди них не было видно. В Комсомольске поезд стоял полтора часа, мне успелось погулять, затариться продуктами, подтянуться на турнике и обгулять окрестности вокзала. Опять же не было видно фестивальных людей. Поезд потащился по однопутной глухой дороге на СовГавань, поднялся на перевалы. Сейчас население поезда составили люди, едущие на Сахалин: киргизы, таджики, узбеки, а также просто люди, едущие на Сахалин, с детьми и вещами.
В вагоне со мной познакомился ребёнок девяти лет. Пожаловался, что в школе ему не даются примеры. Попросил помочь. Оказалось, что ребёнок не знает вообще никаких цифр больше пяти. Как он умудрился доучиться до третьего класса, неведомо. Оказалось, и букв не знает. Провели часа два, изучая разные цифры, исписали много бумаги, и вроде бы числа до двадцати выучили. Буквы – ребёнок оказался малолетним картёжником, с мамой играет в карты – я записал ему буквы на обороте игральных карт, пусай учит.
Настало утро 18 сентября – поезд, тащившийся 40 часов, наконец прибыл на станцию Ванино. Вокзал Ванино уникален двумя свойствами. Во-первых, он совмещён с морским вокзалом; на нём же тусуются люди, ждущие нерегулярного парома на Сахалин. Во-вторых, перед большущим вокзалом проходит всего один ж.д.путь! Так что это, вообще говоря, не станция, и не разъезд даже, а остановочный пункт Ванино!
Вдоль поезда уже ходили встречающие, с плакатиком «Золотой Сетуан», искали гостей фестиваля и отводили их в автобус. Всё же наскребли человек двенадцать, по разным вагонам, с гитарами и рюкзаками. Некоторые уже со мной встречались. Потом, собрав нас, подъехали ещё в другое место и забрали там других людей. И поехали на фестиваль.
Фестиваль «Золотой Сетуан» отличается от всех фестивалей. Основное действо проходит в очень глухом месте. От Москвы до Ванино по прямой 8800 километров. Ванино, Советская Гавань, посёлок Лососина, посёлок Заветы Ильича и соседние поселения создают агломерацию длиной около 80 километров на восточной окраине Союза. Этакий островок цивилизации, соединённый асфальтовой дорогой. А дорогу в Большой Мир, через Лидогу, построили только лет семь назад – эта дорога Ванино-Лидога имеет 350 километров и ни одного населённейшего пункта. Внутри наша агломерация делится на два района: Ванинский район отдельно, Советско-гаванский район отдельно. На границе этих районов грунтовая дорога уходит в лес. Там находится некий молодёжный центр «Западный» (западность его, конечно, весьма условна) – старый пансионат, или бывшая воинская часть, окружённая лесом. Есть и маленький посёлочек вокруг, без единого магазина. Летом МЦ «Западный» используется типа как пионерлагерь, а в сентябре его территория отводится под фестиваль.
Прибыли в это лесное место, среди деревьев старое здание этого молодёжного центра, вошли, внесли по 600 рублей вступительного взноса и получили талоны на еду. Наличие взноса полезно отвадило от фестиваля всех левых людей, а еды было действительно много, и кормили до четырёх раз в день, блюд было достаточно. В санатории поселились в больших комнатах, в каждой по двадцать кроватей; народ из разных городов – Комсомольск, Владивосток, Артём, Дальнегорск, Хабаровск, Южно-Сахалинск, и почти все барды, или взрослые уже известные, или молодёжь – начинающие. Человек десять было ребята из Совгавани и из Ванино, возрастом 12-17 лет – видимо, там есть свои клубы авторской песни.
Концерты проходили следующим способом. Каждый день были концерты в самом санатории. Там собиралось несколько десятков человек, в небольшом зале. Там было и открытие фестиваля, приехал мэр Советской Гавани и какие-то другие чиновники. Все присутствующие в пятницу и субботу организованно вывозились на большие публичные концерты. В пятницу – в послёлок Заветы Ильича, где все выступали на концертной площадке среди тёмного осеннего вечернего парка – а жители, заветинцы или заветоильичёвцы, как их назвать? – стояли вокруг этой площадки. А поодаль на асфальтовом поддоне горел большой костёр, охраняемый пожарной машиной. Видимо, по инструкции бардовский концерт должен сопровождаться костром, вот его и зажгли, но в отдалении. А в субботу нас всех повезли на автобусах в Советскую Гавань, где наше выступление совпало с празднованием 158-летия города. Фестиваль специально совпадал. Там на сцене выступали всякие певцы, и потом всех нас пригласили на сцену. В результате выступающих стало почти столько же, сколько и слушателей. Кроме певцов, на фестивале были байкеры – мотоциклисты местного клуба. Я, спустясь со сцены, думал, как бы поторговать книгами: неясно было. Коробка с книгами была при мне, но народ вокруг бродил, да и капало что-то с небес. Уселся просто перед сценой на скамейку, открыл коробку, и моя борода привлекла совгаванцев, стали покупать книги. Многие подходили познакомиться.
Позже бард-караван поехал ещё и в Ванино. Там был большой концерт в местном главном ДК. Старинный красивый помпезный ДК сталинской архитектуры. Там на сцене выступали только мэтры – Сергей Хан с Сахалина и другие известные барды. Набежал полный зал народу из Ванино, а я торговал книгами в большом пустынном и полутёмном фойе.
Три дня фестиваля прошли быстро и интересно. Средний уровень песен был очень хороший, лучше чем на других посещённых мной на Дальнем Востоке. Кроме детского концерта, остальные были интересные. И концерт юмора был тоже прикольный, реально было смешно, и выступало не меньше двадцати команд – то есть практически все присутствующие выступали друг перед другом. Ни одного левого человека, и ни одного алкоголика!
Во дворе обнаружился турник, куда я ходил, соблазняя и молодёжь. С некоторыми мы боролись, с переменным успехом. Наконец меня хорошо помяли молодые совгаванские барды. Один из них, шестнадцалетний школьник весом аж 86 килограммов, был ростом больше меня и оказался очень хватким. Так что в результате «Сетуана» я стал изрядно уставшим. Книги же продавались автоматически: я разложил их в фойе на столиках, снабдив ценниками; желающие приобрести что-либо брали книги сами и потом находили меня с деньгами. Ни одна книга не была украдена, а «Практики» и «Вопросы» продавались мной уже по 40 рублей (во Владивостоке было 30).
Наконец в воскресенье настал срок завершать фестивальную жизнь, и я отправился автостопом в Ванино, в порт. И вот повезло – через полчаса уже подходил сахалинский паром. Оплатив 750 рублей, я стал обладателем билета (желая поддержать редкое в России, уже почти вымершее, пароходное сообщение). На одном со мной пароходе оказались известные сахалинские барды – Сергей Хан и другие. Все похваляли фестиваль, подтверждая наблюдение о том, что это самый лучший, как бы итоговый фестиваль в регионе.
Несколько дней на Сахалине.
Рано утром 21 сентября в понедельник показались горы Сахалина и рассвет над этими горами. Среди гор притаились домики – это был портовый город Холмск. Сорок лет, с 1906 по 1945 год, город носил японское название.
На пароходе плыло около ста человек. Многие из них оказались киргизами и другими жителями Средней Азии, которые направились на остров на заработки. На выходе из парома их встречала иммиграционная служба и милиционер, изымали паспорта и, вероятно, разводили на деньги.
Вышел я на сахалинский берег, посмотрел город – ничего особо японского в нём не было видно – и направился на выезд, на шоссе на Южно-Сахалинск. Этакая щель между зелёных гор, с домишками-избушками. Пока шёл, ища конец города – а он превратился в деревню – со встречной полосы развернулся и остановился таксист.
-- Добрый день! А я видел вас по телевизору! Вы куда направляетесь?
-- В Южно-Сахалинск, -- ответил я.
-- В Южный? Ну что ж, поехали, -- отвечал таксист, выключил свою рацию, сказав в неё: «Я схожу с маршрута, еду по делам», и повёз меня в направлении столицы острова. Звали его Виталий. Попутно показывал местные объекты, заехали на мемориальную пушку, поставленную на перевале, в честь освобождения Южного Сахалина советской армией. Я же отвечал на вопросы водителя о путешествиях, подарил ему книги. Утром, часов в одиннадцать, я был доставлен на центральную площадь Южно-Сахалинска, к памятнику Владимиру Ильичу.
Южно-Сахалинск! Город приятнейший. Более плоский, чем Владивосток. С регулярной планировкой, весь квадратный – эта система досталась от японцев. При японском правлении город назывался Тойохара.
История заселения и колонизации Сахалина с Курильскими островами – весьма интересующий всех вопрос. В древности и в средневековье тут жили айны, и другие местные народности. Примерно с 1700 года то русские, то японцы начинают бессистемно и случайно открывать то Сахалин, то те или иные Курильские острова, а позднее – приводить айнов в своё гражданство, ставить свои пограничные столбы, начинать торговлю с местными, основывать пограничные посёлки, военные посты и фактории. Недоразвитость средств сообщения и связи, а также холодный климат и островатое положение, мешало здесь установить полноценную систему управления – что российскую, что японскую. До середины XIX века офциальной границы между обоими странами не было, а в средине XIX столетия Россия и Япония наконец договорились. Сперва японцам достались южные Курилы, русским – северные Курилы, а Сахалин остался нераспиленным, общим владением. Через сколько-то лет передоговорились – русским достался весь Сахалин, а японцам все Курилы. Мнения местного насления, как обычно, не спрашивали. Так большие державы делили между собой Африку, Новую Гвинею, другие дальние страны; так из-за догора больших стран Афганистан остался с носом – с этим «ваханским коридором», узкой щелью между владениями России и Великобритании; Намибия тоже осталась с носом – странным выступом на северо-востоке. Также и айны и другие местные жители: одни стали японскими, другие – российскими подданными. В итоге русско-японской войны 1905 года русским достался северный Сахалин, а японцам отдали южный, южнее 50-й параллели, и на 40 лет эта часть стала японской. Тогда же и развился город Южно-Сахалинск, называвшийся при японцах Тойохара, а до того, при царизме – Владимировка.
После Второй мировой войны, в сентябре 1945 г., русские отобрали у японцев южный Сахалин и все Курилы; подавляющее большинство японцев и айнов оттуда съехало в Японию (или были вынуждены съехать). С тех пор все и выясняют отношения, чьи Курилы, русские ли, японские ли. Есть много тонких и толстых книг об этом, а также газетных статей. В современном Южно-Сахалинске почти не осталось японсктх зданий. Лишь одно из них всем известно – это здание краеведческого музея. Ещё есть несколько домов, починеных и облицованных в новое время. Остальная часть города – советская застройка 1960-1970-х годов. Сейчас опять началось новое строительство.
Первым делом я пошёл в библиотеку, где уже заранее была договорённость о лекции. Демид был тут уже неделю назад, занёс подарки в виде книг и объявления о лекции. Я зашёл, познакомился с Поляковой Ольгой Михайловной – заведующей массовыми мероприятиями – оставил на хранение запасные книги и воспользовался интернетом. Потом пошёл осматривать город Южный и искать вписку, попутно клея объявления о готовящемся послезавтра мероприятии.
Мусульмане, которые ранее собирались в ГДК «Родина», оказалось что уже примерно год как перестали там собираться. Возможно, их выселили, повысив арендную плату. Сейчас постоянного места собраний нет, есть только место, куда приходят на джума (пятничную молитву). Но сейчас и пятницы не было, был понедельник. Вписка, которую дал мне Андрей Кургин, не сработала, и я направился в ЦДЮТ (центр детско-юношеского туризма).
ЦДЮТ на улице Академическая оказался, в данное время, на ремонте. Но сотрудники там находились. Меня сразу полюбили и оставили на ночлег. Для подстраховки я позвонил ещё одному человеку, Константину, телефон которого мне дали, и напросился к нему в гости назавтра. Кстати, со дня на день должен был появиться мой брат Демид, который прибыл на Сахалин на неделю раньше меня и отправился на Северный Сахалин. Но позвонить ему было нельзя, потому что телефон у него не принимал звуков. Демид собирался приехать к лекции или раньше. Пока я поселился в ЦДЮТуре, вышел вновь, осмотрел город, а вечером вернулся в ЦДЮТ и переночневал.
Когда-то, лет десять назад, Южно-Сахалинск был самым дорогим из крупных городов России. Сейчас это не так заметно. Цены на молоко и фрукты чуть выше, чем во Владивостоке. Заметно дороже междугородние автобусы – они стоят два с половиной рубля за километр! (В других регионах России 1,5 рубля). Поезда здесь узкоколейные, но дальние пассажирские составы такие же, как в Центральной России. Только колёсные тележки более узкие, чем обычно. Пригородные поезда, вернее единственный пригородный поезд, японского производства, относительно новый.
На другой день я поехал автостопом в город Корсаков, второй город острова по населению и по значению. Это морской порт, в 40 км к югу от областного центра. Отсюда ходят, круглогодично, пароходы на Курильские острова и паром в Японию, в японский город Вакканай (очень дорогой транспорт, 8500 рублей в один конец). Ещё в Корсакове есть большой завод по сжижению газа, который газ потом на специальных кораблях-газовозах отправляется в другие страны мира.
Автостоп оказался не очень хорошим, а причиной тому было огромное количество машин на выезде из города. Когда машин так много, и идут они подряд, останавливаться хочет мало кто. Такое же явление наблюдается на выездах и въездах во Владивосток, в Уссурийск. Для автостопа лучше, чтобы между машинами было хотя бы по сотне метров, а лучше чтобы две-три машины появлялись в минуту, и в каждый момент была видна только одна или две машины. А когда сотня машин идут бампер к бамперу, это ухудшает автостоп. Тем более что дорога узкая, и ко всему полил дождь и меня стало хуже видно. Так что не очень скоро, но на двух машинах я добрался до Корсакова.
Город Корсаков понравился мне, несмотря на дождь. Он вполне может быть каким-либо захудалым областным центром. Среди административных центров России есть куда менее интересные, Кудымкар например или Агинское. Хотя эти два последних населённых пункта в последние годы утратили свои столичные статусы – Коми-Пермяцкий АО включили в Пермский Край, а Агинский Бурятский АО – в Забайкальский край (бывшая Читинская обл). В общем, вполне приятный город Корсаков, а планировка его необычная – он построен вокруг одной горы, и единственный обнаруженный мной маршрут автобуса №1 ходит вокруг горы по круглой улице, как в одну, так и в другую сторону. Периметр этой горы примерно 6 км. Есть и другие улицы, отходящие от «кольцевой». Постройки – пятиэтажки 1960-х примерно годов, есть и более новые. Железнодорожный вокзал заперт, расписание прицеплено на наружной стене – один пассажирский поезд и один рабочий. Билеты продаются, вероятно, уже внутри поезда, так как работающей кассы не обнаружено. Есть морской вокзал, откуда ходят пароходы на Курилы (два раза в неделю, 3000 рублей) и в Вакканай. На рынке продаются дешёвые рыбы и икра, а вот в супермаркетах все рыбопродукты
К вечеру вернулся в Южно-Сахалинск, позвонил Константину, который согласился меня принять, и я перетащил свой рюкзак из Центра Детского туризма на новую вписку – оказалось неподалёку.
Вечером пришла СМСка от Демида – он ехал автостопом с севера и скоро должен быть в Южном. Константин согласился вписать и его, так что мы воссоединились. Демид за неделю успел побывать в Охе и Ногликах, и даже в селении Москальво, а также на самом большом тут нефтяном месторождении, а также в Александровск-Сахалинском, на мысе Свободный, в Корсакове и в других интересных местах, проехал туда по железной дороге, а обратно – автостопом. К сожалению, он пока так и не написал подробно о своих приколючениях. На вписке нас угощали рыбными продуктами, а Демид притащил целую коробку с икрой, которую подарил ему водитель. А ещё нас угощали клоповкой – местной эксклюзивной ягодой.
Ещё в начале июля, когда мы ехали автостопом на фестиваль «Сивуч-2009», -- толстый водитель, который вёз нас из Арсеньева до места фестиваля, рекламировал нам ягоду-клоповку, нахваливал – мол, это самая главная ягода на Сахалине и только там, обязательно попробуйте! Здесь действительно она очень ценится: поллитровая бутылочка сока стоит на базаре 300 рублей, а килограмм ягоды – 700, в точности как и икры. нигде больше клоповка не встречается. Попробовали особую ягоду и мы. Вкусная, красная, немного с кислинкой, но в чём её особые суперсвойства, я так и не распознал.
На другой день Константин повёз нас на машине в местечко «Горный воздух», оно находится на сопке, откуда виден весь город, и большие буквы «САХАЛИН», образованные стульями на местном стадионе. Зимой тут гонолыжный курорт и действует канатная дорога. Летом канатка тоже действует, но по выходным. Также из редких видов транспорта есть в Южном и детская железная дорога, имеющая форму круга, в восточной части города.
Во второй половине дня мы поехали на лекцию в библиотеку. Сперва я приехал и разложился, а с небольшим опазданием появился и Демид, который навещал свою знакомую, некую тайландскую женщину, обитающую на Сахалине по причине недавней женитьбы её на русском сахалинском человеке. Лекция проходила в большом зале библиотеки, и много народу пришло на неё – примернот 85 человек, так что и стульев перестало хватать. Народ пришёл очень приятный, хороший, и вопросы задавал интересные. Был и человек с очень большой бородой. И ещё один человек Александр, который потом оказался тоже писателем и подарил нам свою книжку про остров Шикотан на Курилах. Некоторые люди оставили нам свои адреса и телефоны для вписки. Выступали перед публикой и я, и Демид, попеременно, и вопросы задавали нам обоим, а потом Демида утащили в край зала все, мечтающие узнать о Таиланде и соседних юго-восточных странах.
Возник ажиотаж на книгу «Практика Вольных Путешествий», её не хватило, закончились и некоторые другие изделия. Оказывается, мало взял книг! Вот никогда не угадаешь, сколько книг приобретут на мероприятии. Книги «ПВП» и «Вопросы» покупали по 40 рублей, как и в Советской Гавани.
На другой день мы с Демидом покинули Константина и пошли, сперва, на ж.д.вокзал – прокатиться на пригородном дизель-поезде (он ехал в лес, вёз дачников-старушек и потом пустой воротился обратно, везя лишь нас); потом отправили с Главпочтамта друзьям разнообразные открытки, потом посетили библиотеку, где опять воспользовались Интернетом и подарили ещё некоторых книг из числа непроданных. Потом я пошёл в ЦДЮТ и одарил их тоже книгопродукцией, а Демид в это время встречался опять со своей тайской знакомой, всё вспоминая про родной им Таиланд, и видимо по нему ностальгируя.
После этого, в тот же день, у нас была лекция в Гимназии №2 – мы выступали перед школьниками 11-го класса, весьма приличыми и интересными школьниками, которые даже задавали вопросы (в отличие от первосентябрьских школьников во Владивостоке). Многие школьники и школьницы тут имели корейскую внешность. И вообще тут значительный процент корейцев. Школьники напоследок приобрели ещё несколько книг из остатков.
После лекции в гимназии мы собирались поехать на побережье моря и заночевать там в палатке. Ехать решили на Невельск -- ведь что такое: ведь я был в городе Вельск, а в городе Не-Вельск не был! Да, этимология разных названий интересна: есть, например, остров Даманский, а есть АнДаманские острова – un-damansky, «не-даманские» по-английски получается. Они и впрямь не Даманские, а НеВельск и правда не Вельск. Есть до кучи ещё на карте России Не-Рехта, Не-Рчинск, Не-Рюнгри, Не-Болчи, Не-Ман, но тут без приставки «не» никакого города не получается, а НеВельск и правда не Вельск. Но что-то на выезде из Южного решили, что куда бы не поехала машина на побережье, туда мы и направимся, а машина (с армянином за рулём) ехала на другое побережье, под Аниву, в село Таранай. Туда и направились, море везде море. И не прогадали.
Село Таранай вытянуто вдоль морского побережья. Есть центральная часть – два магазина, сельсовет, школа, мемориал ВОВ. Купили буханку хлеба и корейский майонез «Золотой», самый жирный, и отправились автостопом дальше. Остановились на впадении одной из речушек в море, там, где сотни чаек находились, питающихся рыбой. Поставили палатку Демида (свою я не взял), развели костёр из валяющихся на берегу палок. Съели много всего, включая коробку конфет, подаренных нам в гимназии учительницей. Купаться в море не стали. Там и заночевали.
Наутро доели другие продукты – что-то много у нас их накопилось, включая ещё владивостокские быстрокаши с рынка просроченных товаров, -- я стал гоняться за рыбами по реке. Там, на мелководье (глубина 20 см), из моря заходят большие рыбы длиной в полметра или больше, и углубляются вверх по течению реки, надеясь отложить икру. Можно потрогать этих рыб. Но, ощущая моё прикосновение, рыбы пускались в бегство, извиваясь, зигзагами уходили вверх по реке. Демид наблюдал мою рыбалку с моста над рекой. Так, не поймав ни одной рыбины (ну и не очень-то и хотелось, они ж мокрые такие, живые и скользкие, то ли дело – консервы), я воротился к костру.
Потом пошли пешком в деревню, купили ещё газировки в магазине, подтягивались на турнике рядом с местной школой, вместе с окрестными школьниками; а сельский физрук показал нам школьный музей. Оказывается, в сельской школе в Таранае есть своя музейная экспозиция, собранная школьниками по окрестностям – тут и стоянка древнего человека, бывшая прямо в Таранае, и куски японской посуды и керамики, и окаменелые моллюски и другие артефакты. В школе учится 90 человек, а народу в селе живёт почти тысяча. Некоторые из этой тысячи узнавали нас в магазине, поскольку вечером вчера нас обоих показали по телевизору (съёмки были позавчера на лекции).
После Тараная вышли на дорогу, но машины некоторое время не стопились, подъехали лишь два таксующих мужика, вот что дивно для этой-то глухомани. И только после получаса или большего времени нас взял фургон из-под пива, который посадил нас в пустой кузов и успешно вернул нас в Южно-Сахалинск, на остановку «Автобаза».
В центре Южного поели и расстались мы с Демидом – он сегодня улетал в Хабаровск, а оттуда на Камчатку. Я же улетал в Хабаровск назавтра, а на Камчатку только через три недели. Так мы распрощались, не зная точно, в каком месте встретимся снова: Демид всё ещё не знал в точности, оставаться ему на зимовку в России и впервые за три года посмотреть на русскую зиму, или же вновь, уже на четвёртый сезон поехать в Таиланд, быть там гидом для наших пухлых туристов. Я активно рекламировал ему первый вариант, а что он выберет – узнаем вскоре.
Я же направился на другую вписку, к одной женщине, звали её Ирина Ивановна – она оставила свой телефон и адрес нам на лекции в Южном. И.И. была рада моему визиту, у неё было двое детей (10 и 20 лет примерно) и несколько знакомых тёть, которые пришли тоже в гости и узнавали у меня про разные страны и методы путешествий. И.И., оказалось, очень уважает евреев, и дала мне прочитать книгу А.Солженицына «Евреи и Россия: двести лет вместе», в двух томах, которые я оперативно прочитал за вечер и утро. Книга очень интересная.
На другой день, это уже была суббота, я попрощался с гостеприимной Ириной и отправился сперва в краеведческий музей, а потом в аэропорт. Оттуда вскоре самолёт увлёк меня в Хабаровск. Как обычно бывает, время = деньги. Можно перенестись в Хабаровск за несколько часов (включая подъезд, регистрацию и сидение в аэропорту – часа четыре), заплатив 2800 рублей; можно проехать на рейсовом транспорте через Холмск, паром на Ванино и поезд – двое суток, если повезёт, или 2,5 суток и 1500 рублей; можно проехать полностью автостопом через Погиби и Лазарев – там удобна и вероятна бесплатная переправа, это самое узкое место пролива, где собирались строить тоннель, но Погиби очень глухое место, и до него вероятно придётся идти пару-тройку дней пешком – итого дорога до Хабаровска займёт около шести дней и ноль рублей, предполагая затраты на питание нулевыми.
Наука, она побеждает всегда, и мне самому хотелось бы проехать через Лазарев—Погиби, но вероятно это я сделаю когда-нибудь в другой раз. Вообще нужно будет ещё через несколько лет оказаться на Сахалине – приятнейший остров, всё же самый большой остров России, такой прикольный. Но тогда уже не надо будет снимать мне Дом во Владивостоке, а то как же было бы странно: снять дом, а самому там не показываться.
Итак, я путём левитации перенёсся на Сахалин, откуда поехал в турклуб «Горизонт», уже нам известный. Завтра, 27 сентября, ожидался праздник – Всемирный день туризма, с чем можно было и поздравить Вячеслава Михайловича и других старожилов-горизонтовцев. Пришёл, уже поздно вечером, в клуб; Михалыча не было; остальные мужики вскоре разолшлись, оставив меня спать. Но вот, как только я глаза закрыл, как пришёл сам Михалыч и даже со своей супругой – будить меня и перетаскивать к себе в квартиру, с целью более активно мне отъесться и отмыться (живёт Михалыч неподалёку). Прогнав сон, я пошёл с Михалычем, и мы сидели общались у него ещё часа два, пока меня окончательно не сморил сон.
Возвращение во Владивосток.
На другой день, в воскресенье, я опять гулял по Хабаровску, а потом уже сидел на вокзале и составлял планы на свою ближайшую жизнь на год-полтора-два. Я вообще очень люблю составлять разные планы, всё рассчитывать и планировать, формировать своё будущее. Также принимать участие в будущем других людей, которые захотят пожить нашей общей жизнью, поучаствовать в каких-либо проектах. В целом, по итогам последних пятнадцати лет, практически все заявленные проекты – а проекты мной объявляются заранее обычно за год – стартуют в заранее указанные и намеченные сроки. Так, первый Дом АВП в Иркутске был заранее проанонсирован в «Вольной Энциклопедии» ещё в 2005 году; ошский Дом был анонсирован из Иркутска, а каирский дом – из Оша, и т.д.. Взять времена более отдалённые – например, научное путешествие на Русский Север, приобретшее когда-то большую известность, готовилось с осени 1993 г (поехали в июле 1994 г). Впрочем, многие путешественнические проекты не доводятся до объявленного конца, по разным политическим, транспортным, географическим причинам: так, не удалось нам уплыть из Южной Африки зимой 2000/01 г или из Порт-Судана весной 1999 г, не удалось пока высидеть визу Папуа-новой-Гвинеи в Индонезии в 2008 г., и так далее. Однако старт и основные части мероприятий, запланированные мной заранее, обычно происходят в намеченный мной срок.
Итак, я составил свой план на 2010 год (он скоро будет уточнён и в конце ноября будет вывешен в Интернете для всеобщего ознакомления и для возможного присоединения всех желающих), и план на 2011 год (он скоро тоже будет уточнён, но вывешен в Интенете пока не будет). Приближённый план на 2012 год у меня уже имелся, так что не было нужды в его дальнейшей разработке. Но те дальние планы могут ещё изменяться в зависимости от политической и визовой ситуации в странах нашего мира. – Билетов на поезд до Владивостока не было, а ехать стопом ещё раз эту же дорогу не хотелось; я взял билет до Ружино на полдороги, а там меня высадила проводница. От Ружино доехал на скоростной электричке.
В Доме АВП во Владивостоке популяция людей снизилась. Многие улетели на Камчатку. Зато выросла популяция иных существ – появились клопы, которые были уничтожены ранее дихлофосом, вот они вновь появились, и поселились в диване. Меня они не кусали, но ульяновский дядька Марат, привязанный к дивану из-за отсуствия спальника, стал ежедневным ужином клопов. Тут прилетел из Москвы на самолёте, наконец-то, долгожданный Пан Сапунов и стал бороться с клопами своими грозными словами.
Игорь Длинный и Гульнара, получив визу в Индию, срочно устремились на юг, через Китай. Потому что 1 октября начнутся китайские праздники, типа 7 ноября в СССР, и граница может быть закрыта. Итак, Игорь Моряк испёк целую гору блинов, а Юстас нажарил картошки, получился торжественный ужин. Игорь и Гульнара покинут нас на полгода примерно – на зимовку! Удачи им в пути.
Вторник, 29 сентября.
Итак, жителей нашего Дома АВП в тетрадке записалось 94 человека. Из них, правда, двое не ночевало, а записаны по ошибке; а ещё один ночевал, но не записан, итого 93 человека. Чем и превысило число жителей Дома АВП в городе Ош, где было 92 человека (последним, 92-м, был тогда Рома Печёнкин). Итак, популяция владивостокского Дома вышла на второе место, после иркутской избы (там было 130), но тут каждый человек в среднем провёл больше времени: в течение полутора месяцев, августа и до середины сентября, ночевало по 18-20 человек в среднем, а то и больше, до 25-26.
Таким образом, Дом АВП оказался полезен всему человечеству. Статистику по городам и странам я приведу позже.
Что же касается основных расходов на Дом, на 28 сентября они составили 58.651 рубль. Пожертвований на проект поступило мне, на 28 сентября, 44.970 рублей, что тоже является значительным результатом – в Иркутске-2006 пожертвований было только 1000 рублей. Что впрочем не мешает и дальше всем желающим оказать дальнешую спонсорскую помощь проекту «Дом для всех»; нас ждёт жизнь в Архангельске, Душанбе и других местах. Уточнённую статистику пожертвований, общий расход на Дом, общее количество постояльцев Дома будет просуммировано через пару недель, по окончанию проекта.
Помимо, кстати, денежных спонсоров нашего общего Дома, нужно указать, что есть и многие другие полезные люди, которые оказали помощь нашему владивосточному существованию. Вот какие полезные есть люди: в два места мы ходим интернетиться, в хостел и к Вовке-Морковке; многие люди подарили в наш Дом всякие предметы быта, кастрюли, ложки, тарелки; хорошие люди помогли довезти до Владивостока всякие полезные вещи – кто-то привёз на поезде, на самолёте, у других хранились оказии, присланные мной заранее, с третьими мы передаём в Москву уже лишние нам вещи; многие местные люди информируют нас о местах Владивостока, это так сказать информационные спонсоры; всем им спасибо!
Во вторник, как обычно, проходит тусовка АВП. Я достал слайд-проектор и показал слайды из Китая-2004 и из Африки-2003, а собралось человек 27, в основном уже местные люди. Общались, пили чай, потом я читал стихи, по просьбам трудящихся. Длинюки уже среди нас не присутствовали – отправились в сторону китайской границы.
Среда, 30 сентября.
В последний день сентября пришло несколько подтверждений той теории, что настала «Кали-юга», век ухудшения всего сущего. Ухудшения обнаружились следующие: во-первых, в полночь отключили воду, и горячую, и холодную, на неопределённый срок. Отключили воду во всём городе, из-за какого-то ремонта. Об этом объявляли заранее по радио, но мы не слышали. Хорошо, на тусовке нашлись люди, предупредили, и мы запасли воду в бутылках. Некоторые говорили, что безводье продлится три дня, и поэтому часть жителей Дома разъехались в походы. Вечером всё же воду включили (пока только холодную), мы успели извести только половину бутылок. Вторая странность та, что на рынке исчезли просроченные продукты – ларьки с ними все закрылись, и остались только нормальные продукты. Эта ситуация длится уже несколько дней, я сегодня поехал на рынок проверять – оказалось, из Москвы приехала какая-то комиссия и бродит по рынкам. Так что ещё несколько дней просроченных продуктов не будет. Месяцем раньше на том же рынке исчезли дешёвые штаны и больше не появлялись – весь сектор рынка прикрыли.
Впрочем, свободная торговля всё же возможна. Мурманский Игорь-моряк вчера выложился прямо на улице с книгами по автостопу, Тютюкинскими и прочими, и продал с десяток книг. Ну полагаю, не всё на свете «Кали-юга», и просроченные продукты опять появятся, а хорошие продукты тоже просрочатся и будут продаваться со скидкой в этом городе.
Подготовил объявления для одной из местных библиотек – договорились о завершающей лекции на 12-е число октября.
Был на книжной ярмарке. Три дня, в местном цирке, проходит Дальневосточная книжная ярмарка. Издатели из Магадана, с Камчатки, Владивостока, Хабаровска, Благовещенска, Читы привезли свои книги (немногочисленные). Их рассматривала и приобретала публика (тоже немногочисленная). Всё же большая часть российских книг, и по наименованиям, и по тиражу, печатаются в Москве и окрестностях. Тут грустная какая-то ярмарка, в сравнении с московскими. Ну, купил себе карту Камчатки.
А Сапунов купил портрет Президента РФ Д.Медведева, и он был повешен в Доме АВП на стенке, так же как в Египте у нас висел Х.Мубарак. А в Оше мы искали портрет киргизского вождя К.Бакиева, но его нигде не было в продаже.
