![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
a_krotovНовый год! Новый год!
В ночь 30/31 декабря была попытка выследить проходящие здесь, по руслу, пароходы. Они движутся каждую ночь – проходят среди льдов. На этот момент дщицы на переправе разводят. Вскоре после прохода корабля вода замерзает, и доски на переправе накладывают снова, причём проходит это очень быстро. На здешних морозах проходит не больше 20 минут, как вновь пешеходы начинают двигаться по льду. Корабли ходят ежесуточно, обычно в ночное время, но подловить проход судна нам пока не разу не удавалось.
Вечером 30-го мы пытались «поймать» судно. В будке, работники переправы, сообщали, что ожидается около одиннадцати вечера. Но ничего не было. Мы вернулись вновь. Сказали, что после часа ночи, и записали наш телефон – позвонят при подходе судна. Мы с Димой Кондратьевым пришли в пол-второго, никто нам не звонил, пароходов всё не было, холодало, работники переправы – два мужика в будке – были уже сильно пьяные, завлекли в объятия женщину. Пытались и нас завлечь, мы ускользнули, сказали – придём, когда будет пароход.
Последний раз я пошёл на переправу в пол-четвёртого утра. И хотя и должны были появиться суда, но «на флоте ничего точного не бывает» (это нам ещё в 1996 в магаданском порту сказали), и кораблей не было, а сторожа переправы уже ничего не обещали. Я лёг полупоспать, и в семь утра позвонил Руслан – он уже двигался к нам, гружёный многочисленными оказиями, переданными из Москвы, капустой, гречкой, конфетами и печеньем. Я пошёл встречать Руслана и обнаружил, что пароход уже прошёл – вероятно, под утро. Лёд был свежий, незапорошенный снегом, но уже крепко замёрзший.
Руслан пришёл, покрытый инеем, и притащил всё, что передали ему из Москвы. А позже, в этот же день, появился и Игорь Лысенков, ветеран всех домов АВП, всех пяти. И так мы встречали Новый Год всемером – я, Дима Кондратьев, Митяй, Егор Паагирев, Роман Сердюков, Руслан из Омска и Лысенков Игорь. Выдвинули стол, общались до позднего часа, на пароходы в эту ночь не смотрели. Митяй вечером сказал, что на переправе разбирают мостки, мы пошли, но не успели – он уже уплыл.
Утром 1 января прибыли ещё трое – Дима Кистин из Зарайска (по правде, он не из Зарайска, а из селения Макеево между Узуново и Рязанью); а также два человека, Полина и Денис, называемые «йоги», по своему увлечению. Ходили, обливались холодной водой, но не все, а некоторые. Эти трое людей долго изыскивали наш дом, но не сразу нашли, а вставать рано утром их встречать – было непросто.
Итак, собралось уже десять человек. Нужно было ехать на Новый Год в Онегу. Точнее, в ночь с 1 на 2 января мы поехали в Онегу, городок в Архангельской области, в устье реки Онега. Девять человек поехали в этот город, а один остался дома – с понтом охранять избу, смотреть Архангельск и Соломбалу (соседний район). И этот один оставшийся был Митяй-Цыган. Я беспокоился, что он совершит, в наше отсутствие, какую-нибудь ошибку, но всё обошлось.
ПОЕЗДКА в ОНЕГУ, деревянные церкви, заблуждение в лесу.
Итак, девять человек отправились в Онегу. Все ехали в общем вагоне, который был полупуст. И только парочка йогов купили билет в плацкартный вагон. Как оказалось позже, йоги интересовались больше друг другом, чем городом Онегой. И когда мы прибыли в шесть утра в холодную тёмную зимнюю Онегу, они быстренько скрылись от нас, предположительно – в гостиницу. И нас осталось семеро.
Поезд Архангельск—Онега интересен тем, что состоит из трёх независимых частей. Сперва из Архангельска они отправляются все вместе, притворяясь одним поездом. На станции Обозерская поезд расцепляется – половина его отправляется в городок Няндома, а другая половина меняет направление на противоположное (тепловоз цепляют к хвосту) и едет до платформы 243 км, возле села Вонгуда. Там поезд вновь претерпевает деградацию – половина оставшегося поезда уезжает в город Малошуйку, а наш кусочек, в котором остаётся всего три вагона, опять меняет направление: тепловоз опять прицепляется к хвосту и вновь движется, внешне, назад, направляясь в город Онегу.
Итак, остатки нашего поезда прибыли в Онегу, утеряв другие вагоны. И также часть людей, йоги, тоже утеряны. Остальные мы пошли по льду реки Онеги в Поньгу, которая на другом берегу. Ширина реки 1 километр. Я много лет назад уже собирался посетить Онегу. Она стоит у меня в плане на лето 1993 года. В тот год я впервые поехал в город Архангельск, летом. Кстати, тогда по дороге я читал Коран (в переводе Крачковского) и выписывал из него разные интересующие меня вещи. А в город Онегу я тогда не доехал, попал лишь в Каргополь, тоже в Архангельской области.
Но все мечты должны сбываться, и вот я в Онеге, хотя и на 17 лет позже запланированного. И мы перешли через реку, осмотрели посёлок Поньга, он оказался небольшим. Узналось, что из него есть дорога на село Ворзогоры и далее зимник на Нименьгу и в Малошуйку и далее в Карелию.
Егор Паагирев, бывший среди нас, заранее узнал, что в Онежском районе много деревянных церевей, построенных в XVIII веке. Он выведал их расположение и предложил осмотреть их. Вскоре мы согласились. Тут взошло солнце, стало светло, стало возможным осмотреть вновь Онегу – в темноте там мало чего было видно. Мы вернулись по льду и осмотрели городок; много деревянных избушек и домиков. Необычно много круглосуточных продовольственных магазинов, на каждом перекрёстке. Пара пароходиков, вмёрзших в лёд. Кафе «Беломорочка», где мы отогревались и питались (оно на удивление, оказалось открыто). Вышка (навигационный знак), на который можно было подняться. Большой каменный собор.
Наконец прибыли на автостанцию и поспешили в одну из деревень, стараясь успеть в светлое время суток – ведь в 14.30 уже будет заход солнца! Выгрузились в деревне, многие избы были старинные – лет по 120 им. Большие очень избы. Есть и новые дома. Перешли опять Онегу льдом, туда, где виднелась церковь на противоположном бреге. Лёд был не очень прочен, с проталинами и промоинами, хотя видно – на снегоходе ездят. Я и Игорь Лысенков одели бахилы и спаслись, другие намочили ноги, т.к. бахил не имели. А на том берегу – ещё и снега полметра и больше, к церкви никто не ходит. Шли к ней, все в снегу.
Наконец, на закате, достигли церкви. Действительно деревянная. Но с гвоздями. Ворота старинные, железные. Замок современный. 1756 год. Дима Кондратьев нашёл щель, пролез без куртки (в куртке было не пролезть). Я воспоследовал за ним, потом другие. Внутри церкви, в советские годы, был, наверное, склад. Теперь там хаос. Починить, конечно, непросто. Дыры в полу, два этажа, на потолке ангелы, а иконы все спёрты. Деревянные помещения внутри, как большая и очень многостеночная и холодная изба.
Вылезли, холодные, и опять через реку, опять в лужах и снеге. И пошли дальше по замёрзшему шоссе, в сторону селения Порог. И опять свернули с дороги, в селение Грибаниха. Опять нацепили бахилы, у кого были, и в снегу вышли на лёд реки. Невладлеке светилось паровое облако, видимо рядом большая промоина, пороги реки и не замерзает вода. Но тропа есть через реку. Итак, уже пятый раз в день мы пересекаем широкую северную реку. Приходим в село Грибаниха. Очень большие дома, в некоторых живут летом, в других уже не живут. Может быть, 100-150 лет этим домам. Огромные двухэтажные избы. Но свет только в одной. Нужно найти дорогу на ж.д.станцию. Где же она? В дом стучим, нет ответа. Но открыто. Низкая, низкая дверца. Внизу типа погреб или сарай для хозяйственных инструментов. Холодный. И лестница наверх. Второй этаж, над погребом, уже жилой. Поднимаемся, печь, и одна старуха. Оказалось позднее, она одна со стариком живёт в этом посёлке.
-- Где дорога на ж.д.ст.Грибаниха?
-- А не пройти вам, заблудитесь, тропу занесло снегом, в лесу – заохала старуха.
Мы так и не вытрясли из неё партизанскую тайну. Попёрлись в лес, видим – тропа. А стемнело. Включили фонарики. Тропа ведёт неясно куда. Нужно же – на юг, к ж.д.станции. А пришли, в лес, к какой-то поленнице. И там ещё силки на зверей. Куда последовать?
Пошли, компасно, в лес напролом. Скорость снизилась до 0.5 км/час. Снега больше чем по колено, бурелом, колючие ветки. Шли, шли, и вышли опят к деревне, в другую, нежилую её часть. Вернуться ли на трассу? Ведь можно было бы пройти и по трассе, до селения Порог, на железной дороге. Но тут ближе, ничтожное расстояние, около примерно километра! Даже слышен шум проходящих товарных поездов! Но ведь знаем, что шум поезда и за 20 километров бывает слышен...
Идём дальше. Стемнело. Тропим следы. Вышли в просеку. Скорость снизилась, направление исказилось. Тут, по счастью, нашлась бураница – след от снегохода. Последовали по нему. Ещё больше шума поездов, да наконец и свет фонарей. Неужели станция? Ура! Ура!
Выходим, так, на рельсы. Три пути, свет фонарей и светофоров в обе стороны. Но вокзала не видно. И названия станции тоже нет. Куда йдти? Решили сперва налево. Шли, шли, и там была будка путейцев, но закрытая. А уже совсем тьма, холод, как выяснилось вскоре: -30 градусов, мы все в инее. Пошли в обратную сторону, может там вокзал? А станция длинная. И идё м обратно. И тут проезжает поезд. Два вагона. Останавливается у путейской будки, где мы сейчас были, и потом движется дальше. Неужели наш? Но не мы думали, что уже пора ему быть! Егор и Игорь ускорились, а мы подумали застопить его на рельсах. Раз поезд остановился у путейской будки, может и нам? Оказалось, нет: поезд не застопился. Но позже он остановился с другой стороны станции, в тьме. Мы бодро побежали за ним, но не успели. Поезд уехал. Но нас стало меньше – всего пятеро. Оказалось, позднее, что Егор и Игорь успели в него вскочить, а мы остальные – не успели, да и в темноте не сразу было видно, кто сел, или нет? Мы же растянулись по территории станции.
Впоследствии, Егор Паагирев и Игорь достигли станции Малошуйка, и осмотрели рядом с пос.Малошуйка ещё несколько церквей (во тьме). Потом они сели в поезд обратно. А мы дошли до конца станции, и что же: там была тёплая железнодорожная будка, где прятались работники путейского хозяйства. Туда мы и спрятались. В будке была печка, а также микроволновая печка, элетрочайник и два железнодорожника (трезвых). До ближайшего пассажирского поезда осталось восемь часов. Мы пили чай, спали, сушились, грелись. Наружная температура упала до -32. Хорошо, что нашли след снегохода в лесу, а то бы плутали ещё долго! Наконец, среди ночи, сели в подходящие вагончики. Так как билетной кассы не было в этой местности, билеты нам продала проводница – взяла с нас по госцене, по 193 руб.. Общие вагоны тут приятные, чистые, тёплые, и малолюдные – по причине праздничных дней. Можно спать в любом месте, забирайся на любую полку и спи.
Мы так и сделали – уснули. Пока мы спали, нашу часть поезда присоединили к другой части, в которой ехали и спали г-н Игорь Лысенков и Егор Паагирев с Малошуйки. А ещё позже, уже под утро, наши две части поезда соединили с третьей, что произошло в Обозерской. И, наконец, весь поезд, собранный из разных вагонов, прибыл в Архангельск наутро 3 января. Было уже теплей: -29 мороза.
Поехали домой.
Митяй был на месте, и вёл себя хорошо. Изба была на месте.
Некоторые облились на улице холодной водой. Всё хорошо, но потом на входе мокрые пятки приклеиваются к полу в тамбуре.
Потом приехал – прилетел на самолёте – наш друг Антон Веснин, вернувшийся недавно из других мест – из хаджа, из Саудовской Аравии.
Также прибыл Андреев из Зеленограда, на ближайшие годы поселившийся в Швеции. И ещё одна с ним дама. А йоги где-то застряли, в Онеге наверное.
Жизнь в Доме АВП улучшается. Дом нагревается.
Я, поскользнувшись, случайно вылил на себя ведро с помоями в тамбуре. Одно хорошо, что при -30 всё быстро замерзает, и излишки воды можно отбить от пола лопатой или топором.
С Новым Годом !
В ночь 30/31 декабря была попытка выследить проходящие здесь, по руслу, пароходы. Они движутся каждую ночь – проходят среди льдов. На этот момент дщицы на переправе разводят. Вскоре после прохода корабля вода замерзает, и доски на переправе накладывают снова, причём проходит это очень быстро. На здешних морозах проходит не больше 20 минут, как вновь пешеходы начинают двигаться по льду. Корабли ходят ежесуточно, обычно в ночное время, но подловить проход судна нам пока не разу не удавалось.
Вечером 30-го мы пытались «поймать» судно. В будке, работники переправы, сообщали, что ожидается около одиннадцати вечера. Но ничего не было. Мы вернулись вновь. Сказали, что после часа ночи, и записали наш телефон – позвонят при подходе судна. Мы с Димой Кондратьевым пришли в пол-второго, никто нам не звонил, пароходов всё не было, холодало, работники переправы – два мужика в будке – были уже сильно пьяные, завлекли в объятия женщину. Пытались и нас завлечь, мы ускользнули, сказали – придём, когда будет пароход.
Последний раз я пошёл на переправу в пол-четвёртого утра. И хотя и должны были появиться суда, но «на флоте ничего точного не бывает» (это нам ещё в 1996 в магаданском порту сказали), и кораблей не было, а сторожа переправы уже ничего не обещали. Я лёг полупоспать, и в семь утра позвонил Руслан – он уже двигался к нам, гружёный многочисленными оказиями, переданными из Москвы, капустой, гречкой, конфетами и печеньем. Я пошёл встречать Руслана и обнаружил, что пароход уже прошёл – вероятно, под утро. Лёд был свежий, незапорошенный снегом, но уже крепко замёрзший.
Руслан пришёл, покрытый инеем, и притащил всё, что передали ему из Москвы. А позже, в этот же день, появился и Игорь Лысенков, ветеран всех домов АВП, всех пяти. И так мы встречали Новый Год всемером – я, Дима Кондратьев, Митяй, Егор Паагирев, Роман Сердюков, Руслан из Омска и Лысенков Игорь. Выдвинули стол, общались до позднего часа, на пароходы в эту ночь не смотрели. Митяй вечером сказал, что на переправе разбирают мостки, мы пошли, но не успели – он уже уплыл.
Утром 1 января прибыли ещё трое – Дима Кистин из Зарайска (по правде, он не из Зарайска, а из селения Макеево между Узуново и Рязанью); а также два человека, Полина и Денис, называемые «йоги», по своему увлечению. Ходили, обливались холодной водой, но не все, а некоторые. Эти трое людей долго изыскивали наш дом, но не сразу нашли, а вставать рано утром их встречать – было непросто.
Итак, собралось уже десять человек. Нужно было ехать на Новый Год в Онегу. Точнее, в ночь с 1 на 2 января мы поехали в Онегу, городок в Архангельской области, в устье реки Онега. Девять человек поехали в этот город, а один остался дома – с понтом охранять избу, смотреть Архангельск и Соломбалу (соседний район). И этот один оставшийся был Митяй-Цыган. Я беспокоился, что он совершит, в наше отсутствие, какую-нибудь ошибку, но всё обошлось.
ПОЕЗДКА в ОНЕГУ, деревянные церкви, заблуждение в лесу.
Итак, девять человек отправились в Онегу. Все ехали в общем вагоне, который был полупуст. И только парочка йогов купили билет в плацкартный вагон. Как оказалось позже, йоги интересовались больше друг другом, чем городом Онегой. И когда мы прибыли в шесть утра в холодную тёмную зимнюю Онегу, они быстренько скрылись от нас, предположительно – в гостиницу. И нас осталось семеро.
Поезд Архангельск—Онега интересен тем, что состоит из трёх независимых частей. Сперва из Архангельска они отправляются все вместе, притворяясь одним поездом. На станции Обозерская поезд расцепляется – половина его отправляется в городок Няндома, а другая половина меняет направление на противоположное (тепловоз цепляют к хвосту) и едет до платформы 243 км, возле села Вонгуда. Там поезд вновь претерпевает деградацию – половина оставшегося поезда уезжает в город Малошуйку, а наш кусочек, в котором остаётся всего три вагона, опять меняет направление: тепловоз опять прицепляется к хвосту и вновь движется, внешне, назад, направляясь в город Онегу.
Итак, остатки нашего поезда прибыли в Онегу, утеряв другие вагоны. И также часть людей, йоги, тоже утеряны. Остальные мы пошли по льду реки Онеги в Поньгу, которая на другом берегу. Ширина реки 1 километр. Я много лет назад уже собирался посетить Онегу. Она стоит у меня в плане на лето 1993 года. В тот год я впервые поехал в город Архангельск, летом. Кстати, тогда по дороге я читал Коран (в переводе Крачковского) и выписывал из него разные интересующие меня вещи. А в город Онегу я тогда не доехал, попал лишь в Каргополь, тоже в Архангельской области.
Но все мечты должны сбываться, и вот я в Онеге, хотя и на 17 лет позже запланированного. И мы перешли через реку, осмотрели посёлок Поньга, он оказался небольшим. Узналось, что из него есть дорога на село Ворзогоры и далее зимник на Нименьгу и в Малошуйку и далее в Карелию.
Егор Паагирев, бывший среди нас, заранее узнал, что в Онежском районе много деревянных церевей, построенных в XVIII веке. Он выведал их расположение и предложил осмотреть их. Вскоре мы согласились. Тут взошло солнце, стало светло, стало возможным осмотреть вновь Онегу – в темноте там мало чего было видно. Мы вернулись по льду и осмотрели городок; много деревянных избушек и домиков. Необычно много круглосуточных продовольственных магазинов, на каждом перекрёстке. Пара пароходиков, вмёрзших в лёд. Кафе «Беломорочка», где мы отогревались и питались (оно на удивление, оказалось открыто). Вышка (навигационный знак), на который можно было подняться. Большой каменный собор.
Наконец прибыли на автостанцию и поспешили в одну из деревень, стараясь успеть в светлое время суток – ведь в 14.30 уже будет заход солнца! Выгрузились в деревне, многие избы были старинные – лет по 120 им. Большие очень избы. Есть и новые дома. Перешли опять Онегу льдом, туда, где виднелась церковь на противоположном бреге. Лёд был не очень прочен, с проталинами и промоинами, хотя видно – на снегоходе ездят. Я и Игорь Лысенков одели бахилы и спаслись, другие намочили ноги, т.к. бахил не имели. А на том берегу – ещё и снега полметра и больше, к церкви никто не ходит. Шли к ней, все в снегу.
Наконец, на закате, достигли церкви. Действительно деревянная. Но с гвоздями. Ворота старинные, железные. Замок современный. 1756 год. Дима Кондратьев нашёл щель, пролез без куртки (в куртке было не пролезть). Я воспоследовал за ним, потом другие. Внутри церкви, в советские годы, был, наверное, склад. Теперь там хаос. Починить, конечно, непросто. Дыры в полу, два этажа, на потолке ангелы, а иконы все спёрты. Деревянные помещения внутри, как большая и очень многостеночная и холодная изба.
Вылезли, холодные, и опять через реку, опять в лужах и снеге. И пошли дальше по замёрзшему шоссе, в сторону селения Порог. И опять свернули с дороги, в селение Грибаниха. Опять нацепили бахилы, у кого были, и в снегу вышли на лёд реки. Невладлеке светилось паровое облако, видимо рядом большая промоина, пороги реки и не замерзает вода. Но тропа есть через реку. Итак, уже пятый раз в день мы пересекаем широкую северную реку. Приходим в село Грибаниха. Очень большие дома, в некоторых живут летом, в других уже не живут. Может быть, 100-150 лет этим домам. Огромные двухэтажные избы. Но свет только в одной. Нужно найти дорогу на ж.д.станцию. Где же она? В дом стучим, нет ответа. Но открыто. Низкая, низкая дверца. Внизу типа погреб или сарай для хозяйственных инструментов. Холодный. И лестница наверх. Второй этаж, над погребом, уже жилой. Поднимаемся, печь, и одна старуха. Оказалось позднее, она одна со стариком живёт в этом посёлке.
-- Где дорога на ж.д.ст.Грибаниха?
-- А не пройти вам, заблудитесь, тропу занесло снегом, в лесу – заохала старуха.
Мы так и не вытрясли из неё партизанскую тайну. Попёрлись в лес, видим – тропа. А стемнело. Включили фонарики. Тропа ведёт неясно куда. Нужно же – на юг, к ж.д.станции. А пришли, в лес, к какой-то поленнице. И там ещё силки на зверей. Куда последовать?
Пошли, компасно, в лес напролом. Скорость снизилась до 0.5 км/час. Снега больше чем по колено, бурелом, колючие ветки. Шли, шли, и вышли опят к деревне, в другую, нежилую её часть. Вернуться ли на трассу? Ведь можно было бы пройти и по трассе, до селения Порог, на железной дороге. Но тут ближе, ничтожное расстояние, около примерно километра! Даже слышен шум проходящих товарных поездов! Но ведь знаем, что шум поезда и за 20 километров бывает слышен...
Идём дальше. Стемнело. Тропим следы. Вышли в просеку. Скорость снизилась, направление исказилось. Тут, по счастью, нашлась бураница – след от снегохода. Последовали по нему. Ещё больше шума поездов, да наконец и свет фонарей. Неужели станция? Ура! Ура!
Выходим, так, на рельсы. Три пути, свет фонарей и светофоров в обе стороны. Но вокзала не видно. И названия станции тоже нет. Куда йдти? Решили сперва налево. Шли, шли, и там была будка путейцев, но закрытая. А уже совсем тьма, холод, как выяснилось вскоре: -30 градусов, мы все в инее. Пошли в обратную сторону, может там вокзал? А станция длинная. И идё м обратно. И тут проезжает поезд. Два вагона. Останавливается у путейской будки, где мы сейчас были, и потом движется дальше. Неужели наш? Но не мы думали, что уже пора ему быть! Егор и Игорь ускорились, а мы подумали застопить его на рельсах. Раз поезд остановился у путейской будки, может и нам? Оказалось, нет: поезд не застопился. Но позже он остановился с другой стороны станции, в тьме. Мы бодро побежали за ним, но не успели. Поезд уехал. Но нас стало меньше – всего пятеро. Оказалось, позднее, что Егор и Игорь успели в него вскочить, а мы остальные – не успели, да и в темноте не сразу было видно, кто сел, или нет? Мы же растянулись по территории станции.
Впоследствии, Егор Паагирев и Игорь достигли станции Малошуйка, и осмотрели рядом с пос.Малошуйка ещё несколько церквей (во тьме). Потом они сели в поезд обратно. А мы дошли до конца станции, и что же: там была тёплая железнодорожная будка, где прятались работники путейского хозяйства. Туда мы и спрятались. В будке была печка, а также микроволновая печка, элетрочайник и два железнодорожника (трезвых). До ближайшего пассажирского поезда осталось восемь часов. Мы пили чай, спали, сушились, грелись. Наружная температура упала до -32. Хорошо, что нашли след снегохода в лесу, а то бы плутали ещё долго! Наконец, среди ночи, сели в подходящие вагончики. Так как билетной кассы не было в этой местности, билеты нам продала проводница – взяла с нас по госцене, по 193 руб.. Общие вагоны тут приятные, чистые, тёплые, и малолюдные – по причине праздничных дней. Можно спать в любом месте, забирайся на любую полку и спи.
Мы так и сделали – уснули. Пока мы спали, нашу часть поезда присоединили к другой части, в которой ехали и спали г-н Игорь Лысенков и Егор Паагирев с Малошуйки. А ещё позже, уже под утро, наши две части поезда соединили с третьей, что произошло в Обозерской. И, наконец, весь поезд, собранный из разных вагонов, прибыл в Архангельск наутро 3 января. Было уже теплей: -29 мороза.
Поехали домой.
Митяй был на месте, и вёл себя хорошо. Изба была на месте.
Некоторые облились на улице холодной водой. Всё хорошо, но потом на входе мокрые пятки приклеиваются к полу в тамбуре.
Потом приехал – прилетел на самолёте – наш друг Антон Веснин, вернувшийся недавно из других мест – из хаджа, из Саудовской Аравии.
Также прибыл Андреев из Зеленограда, на ближайшие годы поселившийся в Швеции. И ещё одна с ним дама. А йоги где-то застряли, в Онеге наверное.
Жизнь в Доме АВП улучшается. Дом нагревается.
Я, поскользнувшись, случайно вылил на себя ведро с помоями в тамбуре. Одно хорошо, что при -30 всё быстро замерзает, и излишки воды можно отбить от пола лопатой или топором.
С Новым Годом !
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Monday, 4 January 2010 18:54 (UTC)no subject
Monday, 4 January 2010 19:49 (UTC)Только Соломбола - это не соседний с Арх. район, а район Архангельска и есть.
no subject
Monday, 4 January 2010 21:15 (UTC)no subject
Monday, 4 January 2010 21:15 (UTC)no subject
Monday, 4 January 2010 23:38 (UTC)no subject
Friday, 8 January 2010 23:27 (UTC)йоги
Monday, 11 January 2010 09:29 (UTC)no subject
Saturday, 9 January 2010 20:15 (UTC)no subject
Sunday, 10 January 2010 10:21 (UTC)А мы вот новый год встречали в Онеге, а 1 января, наоборот, были в Архангельске. Правда, у нас обошлось без такого экстрима как заблуждение в ночном лесу. :)
С Новым годом! :)
no subject
Wednesday, 27 January 2010 15:49 (UTC)С Новым Годом!
Гы-гы-гы! С Новым Годом!
no subject
Saturday, 30 April 2011 16:24 (UTC)