Вылазка на Тимор-Лесте завершена
Friday, 27 March 2015 10:36![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
a_krotovВот и закончена моя трёхсуточная вылазка на Тимор-Лесте, предваряло которую аж 9-дневное наземное добирание из Джокякарты до Дили. Кто-то подумает, что верно глупейшее дело, тащиться девять дней до какой-то отсталой миниатюрной страны, чтобы трое суток там погулять и потом улететь на самолёте назад в Индонезию. А если бы хотелось на Тимор, то полетел бы сразу Бали-Дили и обратно на Бали, и дело с концом.
Но не всё так однозначно. Ведь маршрут самого путешествия нередко интересней и дольше, чем сама конечная условная цель (экстремальные примеры к тому – вершины гор и полюса), а по пути с Джокьякарты на Тимор я увидел много интересного, рассказал о том вам, читатели (друзья и не только), много информации добавится позднее в мой новый путеводитель по Индонезии. Да и та неприятность, что меня подстерегала на границе с Тимором, предостережёт многих других людей, которые путешествуют по юго-восточной Азии, и сохранит немало нервов и денег, вероятно, многим из них. Сам же новорожденный Тимор – хотя не такой и новорожденный, 16 лет ему – пример того, как делается история мира: в некоторых углах планеты, пережившим переороты, смены власти и иные катаклизмы, это можно увидеть невооружённым взглядом.
Сама независимость Восточного Тимора напоминает независимость Южной Осетии или Абхазии, с той разницей, что южноосетинскую и абхазскую независимость признаёт лишь несколько стран (не все они большие), а Тимор признал весь цивилизованный мир разом. Как и в Южной Осетии, -- Восточный Тимор почти ничего не производит, лишь кепки с надписью «Тимор», огурцы, кофе, табак и жевательный бетель-нат; как и в ЮО, -- ДРВТ не печатает свои банкноты, а использует деньги более могущественной страны, торгует по двойной цене товарами стран-соседей, оприходует средства, приходящие от «хозяев планеты», использует для надписей и вывесок язык не свой, а тех, кто побогаче; как и в ЮО, люди взрослого поколения помнят разные эпохи – когда они были под португальцами и под индонезийцами. Но Дили повеселей всё же Цхинвала, а воришек тут меньше, чем в Абхазии – на мой случайный взгляд (хотя ни в Осетии, ни в Абхазии, ни на Тиморе меня не пытался никто ограбить).
Цель же, отчего цивилизованный мир активно так вкладывается в Тимор (хотя эти вложения и полпроцента не составят от больших экономик цивилизованного мира), -- хотят этот Тимор сделать витриной, образцом, чтобы другие острова Индонезии смотрели и завидовали, может там тоже развернутся отделенческие настроения? Если Восточный Тимор будет расти и процветать, когда тут починят дороги – не только в городе Дили, но и на перифирии, когда появится видимое богатство и могущество, а не только освоение австралийских дотаций – это будет видимый сигнал для тех же папуасов индонезийской части острова: смотрите, они отделились и как смачно и вкусно живут, и зарплата у них в долларах! (Правда, и цены тоже.) Постепенно появятся и где-то ещё отделенческие настроения.
Конечно, Австралия не будет спонсировать всех папуасов – настроенная на спилку папуасских лесов и добычу злата из местных шахт, -- деньги туда будут инвестироваться точечно, но папуасы в лесу об этом пока не знают, и надеются, что после отделения будут жить как в Австралии. Почему-то на западной части острова Тимор, в Купанге, я дважды видал людей в футболках цвета папуасского флага и надписью «Папуа-Новая Гвинея». Это небольшой для меня знак, что тут имеется какая-то подозрительная связь; папуасские футболки за пределами Новой Гвинеи не продаются.
Теперь несколько слов про мои скромные похождения по Тимору. Как читатель уже познал, я выехал автостопом в горный райцентр, находящийся среди покрытых лесами и туманами высокогорий острова. На въезде стоял монумент, с когда-то украшавшим въезд в село -- гербом Инонезии и символикой 27-й индонезийской провинции Тимор Тимур; символику неаккуратно сбили, весь остальной монумент остался. Что-то это мне напоминает!
Наутро я внимательно осмотрел селение, нашёл там рынок, приобрёл бананов и булок, пообедал в столовой – удивительно неприятная еда на основе риса и убиенного цыплёнка (или умершего своей смертью); поел лишь с целью научного интереса, и надеюсь, что другие киоски в селе предлагают что-то получше; пофоткал разные здания, в том числе оставшиеся с португальской эпохи. На обломках старого здания рынка, ещё портуальской эпохи, обнаружилась надпись и китайскими иероглифами – свидетельство того, что китайское присутствие тут имеет давнее прошлое. Вскоре я даже нашёл интернет-пункт, совмещённый с библиотекой. За это иностранным (австралийским) инвесторам нужно сказать спасибо – даже небольшие посёлки, а не только Дили, имеют библиотеку с интернетом, иногда и работающим.
Иногда впрочем бывало, что компы стоят все зачехлённые и пыльные. Но в данном случае шесть компов были зачехлены и никогда не открывались, а один включали иногда, и мне достался интернет за $1 в час, медленный, но всё ж действующий. Кроме компов, в библиотеке были книги – часть на английском языке, разные учебники, а часть старьё португальских времён, давно не листанное.
Кроме того, в райцентре было много разных учреждений – милиция, пожарка, разные школы для детей разного возраста, пара церквей, монумент португальский в память Второй Мировой Войны, больничка, магазинчики. Хорошо, что всё есть, и какие-то хоть столовые есть, и интернет – всё ж не Папуа-Новая Гвинея и не Коморы даже.
Поехал обратно вниз, в Дили. Поймал грузовик с древесиной, потом вижу, что их шло вниз несколько, хорошая прочная древесина для мебели или домов богачей, такого дерева в мире осталось немного, тут на Папуа, да в центре Африки, и может в Бразилии где-то. Весь караван с древесиной остановили в 10 км на въезде в Дили – какая-то лесная инспекция, даже пост стоял по борьбе с лесорубами. Я слез с кузова машины, пошёл пешком, застопил ещё грузовичок. Через некоторое время, возможно оплатив взятку, караван с тропическим деревом, урча, потащился вниз в столицу – я его увидел, но уже ехал в другой машине. Потом смотрю, дерево остановилось ещё на одном посту, уже на ДКАДе, и дальнейшую судьбу его не знаю – сколько стоит проезд древесины, и официальные то порубки, или нет.
Дорога очень красива тем, что уже за полчаса перед приездом в Дили, или через полчаса после выезда из него, вы видите сверху весь город, поднимаясь на всё более замечательную высоту. Большой поток тяжёлого транспорта на дороге её почти убил уже, но китайцы уже взялись за строительство (на евроденьги) и начали тихонько починять первые километры ея. Ещё интересно тем, что температура и влажность меняются кардинально всего за час поездки, всем рекомендую, кому в Дили жарко – в горы прогуляться.
Я опять вернулся в столицу. Осмотрел военное кладбище «героев Индонезии» (пахлаван), участников операции «Лотос» позахвату мирному присоединению Восточного Тимора. Несколько фактов отмечу сразу. 1) В год присоединения Тимора погибло совмем немного «героев», но в последующие годы их число возрастало, потом опять начало уменьшаться, самые последние погибли в 1999 году. 2) «Героев» тут похоронено всего несколько сотен, это сложно связывается с тем, что в годы оккупации погибло, по словам тиморцев, 200,000 жителей острова. Вряд ли это такие чудо-богатыри, что погибали в пропорции 1:500 к местным жителям? Возможно, уменьшение населения Тимора связано с тем, что часть людей, недовольных переменой хозяев, уехали или уплыли подальше? 3) Кладбище пахлаванов,-героев,-врагов Тимора содержится в хорошем состоянии, никаких следов вандализма не видно, хотя и сторож есть.
Другое кладбище содержало памятники другим оккупантам, португальским. Тут были похоронены многие, от военных оккупационных начальников XIX века, до современных католиков, которые как-то к португальцам примостились, а может то дети ли внуки их. Это кладбище просто как целый город, лес из крестов, могил, статуй и всякой католической атрибутики. И это кладбище содержалось в нормальном состоянии, остатки обоих групп оккупантов тиморцы хранят аккуратно.
Побродив по кладбищам, зашёл в местную библиотеку, где меня встретили радостно: а, мистер Кротов! Вы, оказывается, звезда! Мне показали, и потом подарили, газету на языке тетум, и подарили два часа интернета. Я тем и воспользовался – загрузить фотографии, да и вообще днём по Дили гулять очень жарко, почти сорок градусов* в тени, более 40°* на солнце, и близость океана. (* Температура предположительная, градусника у меня нет при себе.)
Как пошло время к вечеру, я наведался ещё раз в редакцию газеты, поблагодарил журналистов за репортаж, получил в подарок ещё газету и отправился в мечеть.
Большая Мечеть в Дили была открыта в 1980 году, стало быть её начали строить прямо сразу после присоединения к Индонезии, и в 1980 открыли. Судя по внешнему виду, она планировалась как Дворец Советов, что-то типа символа победы и торжества, конечно, единой Индонезии. Сейчас мечеть использовалась едва на 3%, места для полного омовения я нашёл в ужасающем состоянии, меня даже перевели в женскую помывочную, т.к. там было получше. Грандиозное здание требует денег на ремонт, он не всюду поспевает.
В мечети я думал произвести что-то интересное, рассказ или выступление, но вместо меня тут уже была центральная фигура. Необычно высокого роста, в белом длинном халате, с бородкой и чисто выбритыми усами, в странном нетипичном головном уборе, представительный и умный тут уже завёлся заезжий проповедник, лет тридцати, родом из индонезийского Медана. Проповедник приехал сюда для поднятия мусульманского духа, и после каждой молитвы усаживался на место имама и читал пространные лекции, то держа в руках книгу, то без таковой. О том, что мы за всё должны быть благодарны Богу Всевышнему; о том, что если человек вылечился от болезни, то не нужно говорить «доктор вылечил меня», а нужно говорить «Всевышний вылечил меня при участии доктора»; о том, как нужно и важно иметь правильную, хорошую и благочестивую жену. Всё это он вещал на индонезийском языке. Прихожане собирались вокруг него, а он, взявши микрофон (хотя слушателей было всего по 20-30 человек), наполнял своей мудростью всё помещение огромной мечети. Поэтому я не попал на этот раз в центр внимания: всё внимание было посвящено проповеднику.
Бывало раньше, в некоторых мечетях, что я и сам выполнял такую функцию. В Индонезийской части Вселенной, и рядом с нею, кочующие проповедники – дело нормальное, привычное, во многих мечетях есть и специальные комнаты для проживания таковых. Проповедник с палаткой – дело тоже нормальное, бывают целые бригады, приезжающие для проповеди (она называется «давват») из Шри-Ланки или Пакистана, они останавливаются в палатках в какой-либо большой мечети и выступают перед прихожанами, а иногда ходят парами по городу, интересно что именно парами, да я и сам в таких мероприятиях участвовал. На этот раз я, пока не привлекши никакого внимания к себе, поставил палатку прямо в мечети. Тут меня обнаружил и проповедник, и мы быстро подружились, тут же волшебно появился ужин на всех собравшихся, проповедник оказывается был и несколько англоговорящим – он сказал мне, что по всему миру хочет ездить и просвещать народ. Только в Саудовскую Аравию он ещё не попал, так же как и я – поездки в Саудию для индонезийцев стоят больше, чем для русских – 5-8 тысяч долларов, выдаётся одна виза на тысячу человек, и очередь на визы в хадж стоит, кажется, на десять лет вперёд. На Тиморе ж и вовсе нет саудовского посольства. Среди прихожан же были выявлены и тиморцы, и индонезийцы приезжие, и малайцы, а среди тиморцев были и те, кто обратились к исламу с католической урождённой религии.
Обсудив разные вопросы религии и попутные, все жители Дили -- и мусульмане тоже – уснули.
( * * *)
Наутро я покинул мечеть, и всё – на этом моя деятельность на Восточном Тиморе завершилась. Я отправился в международный аэропорт, чтобы оттуда вылететь на Бали и получить, по прилёту, новую мечсячную визу Индонезии. (Двухмесячная выдаётся тут в посольстве за 50 долларов, но после 3-4-дневного ожидания.)
Думал: в местном международном аэропорту будет всё цивильно, высококачественный зал ожидания, розетки, кипяток, чистый туалет и wi-fi, но оказалось по-другому. Пассажирам нужно тусоваться под уличным козырьком, с мухами и жарким воздухом, -- в ожидании, когда их запустят в миниатюрный зальчик аэропорта. Ну да ладно, главное чтоб вообще выпустили из Тимора, не придрались к какой-нибудь, ещё не известной мне, ерунде. Туалетик аэропорта находится тут же на улице – я зашёл туда, испугался, куда бы мне поставить рюкзак? (всё было залито, никаких крючков и вешалок не было) – пока вращался туда-сюда, задел рюкзаком унитаз, крышка бачка упала и разбилась с грохотом, не подлежит восстановлению. Не буду сильно удивлён, если менты состряпают сейчас на меня дело об испорченном унитазе, туалете и обо всём, что уже сломано в этом аэропорту вообще со времён обретения независимости.
Всего же расходов на самом Восточном Тиморе у меня случилось немного. Почти нечего тут покупать было, ни карт, ни книжек местных, ни еды местной; неприятный въезд в ДРВТ ещё остудил мои инвестиционные пожелания.
Итак, вложил я внутри новой страны всего двадцать долларов. На транспорт (городской, в Дили) у меня ушло $0,80, на платный интернет $1,50, на пищу $9,10, всего вышло $11,40 -- и ещё вывожу назад монет-сувениров аж на $8,60 (от однобаксовых жёваных купюр, получаемых на сдачу, я спешил избавиться, превращая их в твёрдую мелочь). Добавим $30 за визу, и $116 за авиабилет Дили-Бали, -- да, авиабилет тот был куплен заранее, по тому курсу руб/$, которого, наверное, не будет больше. (Я всех предупреждал, ещё год назад: берите и покупайте заранее всё, что с валютой связано.)
Авиакомпания «Айр Тимор» восе не самостоятельная, а является подразделением большой индонезийской авиакомпании «Garuda Indonesia». Номер рейса GA7310, посадочный талон тоже от Гаруды, так что «Айр Тимор» такая ж независимая отечественная авиакомпания, как и всё тут независимое.
Кроме 116 долларов, в которые уже был влючён сервисный сбор аэропорта 10 долларов, -- ещё раз $10 пришлось мне отстегнуть в аэропорту, выездной налог -- за воздух, за странный wifi (дают 30 минут – но для владельцев местной телефонной симки, спросил вот у соседей), за затопленный туалет, неработающий сканер при выходе в транзитно-улётную зону (вообще никакой проверки, хоть пистолет в самолёт неси). Облезлый зал ожидания был унаследован Независимым Тимором с оккупационных времён, только новые металлические стулья завезли, два свеженьких огнетушителя и лопасть от австралийского вертолёта (в качестве памятника). Розетка в зале всего одна, максимально удалённая от всех сидений. Самолёт тоже… задерживается на несколько часов. Вот они, услуги аэропорта, пассажирский дважды оплаченный сервис.
Налог за вылет! Этот налог в 10 долларов был мной (и всеми людьми) оплачен автоматически уже при покупке билета, что и написано в самом билете! Но: сотрудницы аэропорта были просты и неполезны, почти как менты на наземной границе. Платите вот здесь 10 долларов, а без того на миграционный контроль не пустим. Итого, поездка на Тимор вылезла мне в 176 долларов, из которых 40 досталось чиновникам, 116 индонезийской авиакомпании, а $8,60 -- монетному двору. Путь до самой границы Тимора не считаем – то было путешествие по самой Индонезии и ради неё, индонезийцы сами и компенсировали мне те расходы, о чём я уже писал неделю назад.
Говорят, что по Европе путешествовать дешевле – ну да, если взять по числу стран на одну визу -- и один поход в посольство, это мнение обосновано. Из мелких стран ЮВА, Сингапур например вышел дешевле, со всеми своими строгостями; дешевле обошёлся мне и Гонконг, на такой же примерно срок; дороже встали Коморы, ну и не жалко -- пусть всё и будет так.
Убытки я нанёс Тимору в виде битой крышки унитаза («услуги аэропорта»! Пусть купят на мою дважды оплаченную десятку -- новую крышку). Но также я нанёс державе косвенный ущерб: я наверняка отпугнул ещё несколько будущих посетителей -- рассказом о своих злоключениях на въезде.
Так что же – стоило ли Восточному Тимору обретать независимость или нет, лучше б он остался под властью Индонезии или Португалии? На мой взгляд, стоило. Лучше пусть будет много разных стран, разных примеров пути к счастью (или от него); а внутри больших стран пусть будет разнообразие, максимальная автономия разных регионов. Пусть будет всё разное, и пусть две половинки одного острова Тимор конкурируют между собой, у кого жизнь устроена лучше, удобней и интересней. Ну а визы таким странам, как Восточный Тимор, -- визы, электронные или бумажные разрешения на въезд… желаю восточным тиморцам их отменить. И папуасы Новой Гвинеи пусть отменяют визы тоже. Россия могла бы пойти им навстречу – предложить им сделать это, во взаимном порядке; засилья восточных тиморцев или папуасов на наших рынках или стройках опасаться, наверное, не стоит.
Но не всё так однозначно. Ведь маршрут самого путешествия нередко интересней и дольше, чем сама конечная условная цель (экстремальные примеры к тому – вершины гор и полюса), а по пути с Джокьякарты на Тимор я увидел много интересного, рассказал о том вам, читатели (друзья и не только), много информации добавится позднее в мой новый путеводитель по Индонезии. Да и та неприятность, что меня подстерегала на границе с Тимором, предостережёт многих других людей, которые путешествуют по юго-восточной Азии, и сохранит немало нервов и денег, вероятно, многим из них. Сам же новорожденный Тимор – хотя не такой и новорожденный, 16 лет ему – пример того, как делается история мира: в некоторых углах планеты, пережившим переороты, смены власти и иные катаклизмы, это можно увидеть невооружённым взглядом.
Сама независимость Восточного Тимора напоминает независимость Южной Осетии или Абхазии, с той разницей, что южноосетинскую и абхазскую независимость признаёт лишь несколько стран (не все они большие), а Тимор признал весь цивилизованный мир разом. Как и в Южной Осетии, -- Восточный Тимор почти ничего не производит, лишь кепки с надписью «Тимор», огурцы, кофе, табак и жевательный бетель-нат; как и в ЮО, -- ДРВТ не печатает свои банкноты, а использует деньги более могущественной страны, торгует по двойной цене товарами стран-соседей, оприходует средства, приходящие от «хозяев планеты», использует для надписей и вывесок язык не свой, а тех, кто побогаче; как и в ЮО, люди взрослого поколения помнят разные эпохи – когда они были под португальцами и под индонезийцами. Но Дили повеселей всё же Цхинвала, а воришек тут меньше, чем в Абхазии – на мой случайный взгляд (хотя ни в Осетии, ни в Абхазии, ни на Тиморе меня не пытался никто ограбить).
Цель же, отчего цивилизованный мир активно так вкладывается в Тимор (хотя эти вложения и полпроцента не составят от больших экономик цивилизованного мира), -- хотят этот Тимор сделать витриной, образцом, чтобы другие острова Индонезии смотрели и завидовали, может там тоже развернутся отделенческие настроения? Если Восточный Тимор будет расти и процветать, когда тут починят дороги – не только в городе Дили, но и на перифирии, когда появится видимое богатство и могущество, а не только освоение австралийских дотаций – это будет видимый сигнал для тех же папуасов индонезийской части острова: смотрите, они отделились и как смачно и вкусно живут, и зарплата у них в долларах! (Правда, и цены тоже.) Постепенно появятся и где-то ещё отделенческие настроения.
Конечно, Австралия не будет спонсировать всех папуасов – настроенная на спилку папуасских лесов и добычу злата из местных шахт, -- деньги туда будут инвестироваться точечно, но папуасы в лесу об этом пока не знают, и надеются, что после отделения будут жить как в Австралии. Почему-то на западной части острова Тимор, в Купанге, я дважды видал людей в футболках цвета папуасского флага и надписью «Папуа-Новая Гвинея». Это небольшой для меня знак, что тут имеется какая-то подозрительная связь; папуасские футболки за пределами Новой Гвинеи не продаются.
Теперь несколько слов про мои скромные похождения по Тимору. Как читатель уже познал, я выехал автостопом в горный райцентр, находящийся среди покрытых лесами и туманами высокогорий острова. На въезде стоял монумент, с когда-то украшавшим въезд в село -- гербом Инонезии и символикой 27-й индонезийской провинции Тимор Тимур; символику неаккуратно сбили, весь остальной монумент остался. Что-то это мне напоминает!
Наутро я внимательно осмотрел селение, нашёл там рынок, приобрёл бананов и булок, пообедал в столовой – удивительно неприятная еда на основе риса и убиенного цыплёнка (или умершего своей смертью); поел лишь с целью научного интереса, и надеюсь, что другие киоски в селе предлагают что-то получше; пофоткал разные здания, в том числе оставшиеся с португальской эпохи. На обломках старого здания рынка, ещё портуальской эпохи, обнаружилась надпись и китайскими иероглифами – свидетельство того, что китайское присутствие тут имеет давнее прошлое. Вскоре я даже нашёл интернет-пункт, совмещённый с библиотекой. За это иностранным (австралийским) инвесторам нужно сказать спасибо – даже небольшие посёлки, а не только Дили, имеют библиотеку с интернетом, иногда и работающим.
Иногда впрочем бывало, что компы стоят все зачехлённые и пыльные. Но в данном случае шесть компов были зачехлены и никогда не открывались, а один включали иногда, и мне достался интернет за $1 в час, медленный, но всё ж действующий. Кроме компов, в библиотеке были книги – часть на английском языке, разные учебники, а часть старьё португальских времён, давно не листанное.
Кроме того, в райцентре было много разных учреждений – милиция, пожарка, разные школы для детей разного возраста, пара церквей, монумент португальский в память Второй Мировой Войны, больничка, магазинчики. Хорошо, что всё есть, и какие-то хоть столовые есть, и интернет – всё ж не Папуа-Новая Гвинея и не Коморы даже.
Поехал обратно вниз, в Дили. Поймал грузовик с древесиной, потом вижу, что их шло вниз несколько, хорошая прочная древесина для мебели или домов богачей, такого дерева в мире осталось немного, тут на Папуа, да в центре Африки, и может в Бразилии где-то. Весь караван с древесиной остановили в 10 км на въезде в Дили – какая-то лесная инспекция, даже пост стоял по борьбе с лесорубами. Я слез с кузова машины, пошёл пешком, застопил ещё грузовичок. Через некоторое время, возможно оплатив взятку, караван с тропическим деревом, урча, потащился вниз в столицу – я его увидел, но уже ехал в другой машине. Потом смотрю, дерево остановилось ещё на одном посту, уже на ДКАДе, и дальнейшую судьбу его не знаю – сколько стоит проезд древесины, и официальные то порубки, или нет.
Дорога очень красива тем, что уже за полчаса перед приездом в Дили, или через полчаса после выезда из него, вы видите сверху весь город, поднимаясь на всё более замечательную высоту. Большой поток тяжёлого транспорта на дороге её почти убил уже, но китайцы уже взялись за строительство (на евроденьги) и начали тихонько починять первые километры ея. Ещё интересно тем, что температура и влажность меняются кардинально всего за час поездки, всем рекомендую, кому в Дили жарко – в горы прогуляться.
Я опять вернулся в столицу. Осмотрел военное кладбище «героев Индонезии» (пахлаван), участников операции «Лотос» по
Другое кладбище содержало памятники другим оккупантам, португальским. Тут были похоронены многие, от военных оккупационных начальников XIX века, до современных католиков, которые как-то к португальцам примостились, а может то дети ли внуки их. Это кладбище просто как целый город, лес из крестов, могил, статуй и всякой католической атрибутики. И это кладбище содержалось в нормальном состоянии, остатки обоих групп оккупантов тиморцы хранят аккуратно.
Побродив по кладбищам, зашёл в местную библиотеку, где меня встретили радостно: а, мистер Кротов! Вы, оказывается, звезда! Мне показали, и потом подарили, газету на языке тетум, и подарили два часа интернета. Я тем и воспользовался – загрузить фотографии, да и вообще днём по Дили гулять очень жарко, почти сорок градусов* в тени, более 40°* на солнце, и близость океана. (* Температура предположительная, градусника у меня нет при себе.)
Как пошло время к вечеру, я наведался ещё раз в редакцию газеты, поблагодарил журналистов за репортаж, получил в подарок ещё газету и отправился в мечеть.
Большая Мечеть в Дили была открыта в 1980 году, стало быть её начали строить прямо сразу после присоединения к Индонезии, и в 1980 открыли. Судя по внешнему виду, она планировалась как Дворец Советов, что-то типа символа победы и торжества, конечно, единой Индонезии. Сейчас мечеть использовалась едва на 3%, места для полного омовения я нашёл в ужасающем состоянии, меня даже перевели в женскую помывочную, т.к. там было получше. Грандиозное здание требует денег на ремонт, он не всюду поспевает.
В мечети я думал произвести что-то интересное, рассказ или выступление, но вместо меня тут уже была центральная фигура. Необычно высокого роста, в белом длинном халате, с бородкой и чисто выбритыми усами, в странном нетипичном головном уборе, представительный и умный тут уже завёлся заезжий проповедник, лет тридцати, родом из индонезийского Медана. Проповедник приехал сюда для поднятия мусульманского духа, и после каждой молитвы усаживался на место имама и читал пространные лекции, то держа в руках книгу, то без таковой. О том, что мы за всё должны быть благодарны Богу Всевышнему; о том, что если человек вылечился от болезни, то не нужно говорить «доктор вылечил меня», а нужно говорить «Всевышний вылечил меня при участии доктора»; о том, как нужно и важно иметь правильную, хорошую и благочестивую жену. Всё это он вещал на индонезийском языке. Прихожане собирались вокруг него, а он, взявши микрофон (хотя слушателей было всего по 20-30 человек), наполнял своей мудростью всё помещение огромной мечети. Поэтому я не попал на этот раз в центр внимания: всё внимание было посвящено проповеднику.
Бывало раньше, в некоторых мечетях, что я и сам выполнял такую функцию. В Индонезийской части Вселенной, и рядом с нею, кочующие проповедники – дело нормальное, привычное, во многих мечетях есть и специальные комнаты для проживания таковых. Проповедник с палаткой – дело тоже нормальное, бывают целые бригады, приезжающие для проповеди (она называется «давват») из Шри-Ланки или Пакистана, они останавливаются в палатках в какой-либо большой мечети и выступают перед прихожанами, а иногда ходят парами по городу, интересно что именно парами, да я и сам в таких мероприятиях участвовал. На этот раз я, пока не привлекши никакого внимания к себе, поставил палатку прямо в мечети. Тут меня обнаружил и проповедник, и мы быстро подружились, тут же волшебно появился ужин на всех собравшихся, проповедник оказывается был и несколько англоговорящим – он сказал мне, что по всему миру хочет ездить и просвещать народ. Только в Саудовскую Аравию он ещё не попал, так же как и я – поездки в Саудию для индонезийцев стоят больше, чем для русских – 5-8 тысяч долларов, выдаётся одна виза на тысячу человек, и очередь на визы в хадж стоит, кажется, на десять лет вперёд. На Тиморе ж и вовсе нет саудовского посольства. Среди прихожан же были выявлены и тиморцы, и индонезийцы приезжие, и малайцы, а среди тиморцев были и те, кто обратились к исламу с католической урождённой религии.
Обсудив разные вопросы религии и попутные, все жители Дили -- и мусульмане тоже – уснули.
( * * *)
Наутро я покинул мечеть, и всё – на этом моя деятельность на Восточном Тиморе завершилась. Я отправился в международный аэропорт, чтобы оттуда вылететь на Бали и получить, по прилёту, новую мечсячную визу Индонезии. (Двухмесячная выдаётся тут в посольстве за 50 долларов, но после 3-4-дневного ожидания.)
Думал: в местном международном аэропорту будет всё цивильно, высококачественный зал ожидания, розетки, кипяток, чистый туалет и wi-fi, но оказалось по-другому. Пассажирам нужно тусоваться под уличным козырьком, с мухами и жарким воздухом, -- в ожидании, когда их запустят в миниатюрный зальчик аэропорта. Ну да ладно, главное чтоб вообще выпустили из Тимора, не придрались к какой-нибудь, ещё не известной мне, ерунде. Туалетик аэропорта находится тут же на улице – я зашёл туда, испугался, куда бы мне поставить рюкзак? (всё было залито, никаких крючков и вешалок не было) – пока вращался туда-сюда, задел рюкзаком унитаз, крышка бачка упала и разбилась с грохотом, не подлежит восстановлению. Не буду сильно удивлён, если менты состряпают сейчас на меня дело об испорченном унитазе, туалете и обо всём, что уже сломано в этом аэропорту вообще со времён обретения независимости.
Всего же расходов на самом Восточном Тиморе у меня случилось немного. Почти нечего тут покупать было, ни карт, ни книжек местных, ни еды местной; неприятный въезд в ДРВТ ещё остудил мои инвестиционные пожелания.
Итак, вложил я внутри новой страны всего двадцать долларов. На транспорт (городской, в Дили) у меня ушло $0,80, на платный интернет $1,50, на пищу $9,10, всего вышло $11,40 -- и ещё вывожу назад монет-сувениров аж на $8,60 (от однобаксовых жёваных купюр, получаемых на сдачу, я спешил избавиться, превращая их в твёрдую мелочь). Добавим $30 за визу, и $116 за авиабилет Дили-Бали, -- да, авиабилет тот был куплен заранее, по тому курсу руб/$, которого, наверное, не будет больше. (Я всех предупреждал, ещё год назад: берите и покупайте заранее всё, что с валютой связано.)
Авиакомпания «Айр Тимор» восе не самостоятельная, а является подразделением большой индонезийской авиакомпании «Garuda Indonesia». Номер рейса GA7310, посадочный талон тоже от Гаруды, так что «Айр Тимор» такая ж независимая отечественная авиакомпания, как и всё тут независимое.
Кроме 116 долларов, в которые уже был влючён сервисный сбор аэропорта 10 долларов, -- ещё раз $10 пришлось мне отстегнуть в аэропорту, выездной налог -- за воздух, за странный wifi (дают 30 минут – но для владельцев местной телефонной симки, спросил вот у соседей), за затопленный туалет, неработающий сканер при выходе в транзитно-улётную зону (вообще никакой проверки, хоть пистолет в самолёт неси). Облезлый зал ожидания был унаследован Независимым Тимором с оккупационных времён, только новые металлические стулья завезли, два свеженьких огнетушителя и лопасть от австралийского вертолёта (в качестве памятника). Розетка в зале всего одна, максимально удалённая от всех сидений. Самолёт тоже… задерживается на несколько часов. Вот они, услуги аэропорта, пассажирский дважды оплаченный сервис.
Налог за вылет! Этот налог в 10 долларов был мной (и всеми людьми) оплачен автоматически уже при покупке билета, что и написано в самом билете! Но: сотрудницы аэропорта были просты и неполезны, почти как менты на наземной границе. Платите вот здесь 10 долларов, а без того на миграционный контроль не пустим. Итого, поездка на Тимор вылезла мне в 176 долларов, из которых 40 досталось чиновникам, 116 индонезийской авиакомпании, а $8,60 -- монетному двору. Путь до самой границы Тимора не считаем – то было путешествие по самой Индонезии и ради неё, индонезийцы сами и компенсировали мне те расходы, о чём я уже писал неделю назад.
Говорят, что по Европе путешествовать дешевле – ну да, если взять по числу стран на одну визу -- и один поход в посольство, это мнение обосновано. Из мелких стран ЮВА, Сингапур например вышел дешевле, со всеми своими строгостями; дешевле обошёлся мне и Гонконг, на такой же примерно срок; дороже встали Коморы, ну и не жалко -- пусть всё и будет так.
Убытки я нанёс Тимору в виде битой крышки унитаза («услуги аэропорта»! Пусть купят на мою дважды оплаченную десятку -- новую крышку). Но также я нанёс державе косвенный ущерб: я наверняка отпугнул ещё несколько будущих посетителей -- рассказом о своих злоключениях на въезде.
Так что же – стоило ли Восточному Тимору обретать независимость или нет, лучше б он остался под властью Индонезии или Португалии? На мой взгляд, стоило. Лучше пусть будет много разных стран, разных примеров пути к счастью (или от него); а внутри больших стран пусть будет разнообразие, максимальная автономия разных регионов. Пусть будет всё разное, и пусть две половинки одного острова Тимор конкурируют между собой, у кого жизнь устроена лучше, удобней и интересней. Ну а визы таким странам, как Восточный Тимор, -- визы, электронные или бумажные разрешения на въезд… желаю восточным тиморцам их отменить. И папуасы Новой Гвинеи пусть отменяют визы тоже. Россия могла бы пойти им навстречу – предложить им сделать это, во взаимном порядке; засилья восточных тиморцев или папуасов на наших рынках или стройках опасаться, наверное, не стоит.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
я наверняка отпугнул ещё несколько будущих посетител
Friday, 27 March 2015 07:32 (UTC)no subject
Friday, 27 March 2015 08:45 (UTC)no subject
Friday, 27 March 2015 09:09 (UTC)Та-же ситуация в странах Средней Азии наблюдается, в тех, откуда люди едут на заработки в Россию. С одной стороны, деньги что они присылают дают возможность их семьям жить нормально, с другой -- это убивает местную экономику. Люди хотят за работу больше денег, при этом самые активные из них уезжают работать за границу, в итоге на месте все загибается
С другой стороны, бедной стране без внешнего финансирования тоже никак не подняться, из говна и палок завод не построишь. Просто вложения должны быть соразмерными и на первых порах в производство и образование сильно больше, чем в уровень жизни